в свою очередь, повторил гадание этого типа, уже на своем экземпляре «Исповеди Святого Августина». Как мы еще убедимся в главе 6, поэзия Петрарки повлияла на эволюцию Старших Арканов Таро. Случай с гаданием Петрарки по книге помог сформировать культуру раннего Возрождения и сказался на том, как Европа впервые интегрировала игральные карты, придуманные мусульманами, в свое общество. Неудивительно, что всего через несколько поколений после Петрарки мы находим первые свидетельства гадания на картах – ворожбу, в которой вместо страниц книги используются игральные карты.
Интерес к гаданию, или предсказанию, лежащий в основе современных техник работы с Таро, прослеживается еще в первых европейских колодах XIV века.
Этот интерес привел к созданию современного эзотерического Таро благодаря усилиям и творчеству тех, кто работал с колодами на протяжении веков – мужчин и женщин, которые не только увлекались играми, но еще и интерпретировали при этом карты, перерисовывали их образы и проецировали значения на человеческий опыт. Спустя несколько веков увлечения ворожбой мы получили роскошную и постоянно совершенствующуюся галерею из 78 образов (язык из 78 идеограмм), составляющую, по-видимому, неисчерпаемый источник смыслов, которые можно переставлять, переупорядочивать и комбинировать. Да здравствует гадательное Таро!
В то же время издревле существующий интерес к предсказанию судьбы лишь усиливает наше ощущение того, что нам чего-то не хватает. Когда мы ищем предзнаменования в звездах или обращаемся за ответами к древнему тексту (набору символов), то еще больше убеждаемся, что истина находится вне нас, что она скрыта в ночном небе или спрятана в книгах. У нас усиливается чувство неполноты, уязвимости, бедности. Эти техники латания дыр приводят лишь к тому, что прорехи начинают зиять.
Нам нужно такое Таро, которое не пробьет новые бреши, а сделает нас цельными.
Одна из моих учениц на курсе изучения осознанности однажды призналась, что книга Экхарта Толле «Сила настоящего момента» изменила ее жизнь. Она освободилась от эмоциональных и ментальных вихрей, в которых часто блуждала, тревожно анализируя то, что ее страшит в будущем, или тягостно обдумывая утраты и сожаления из прошлого. Прочитав работу Толле, девушка начала обращать внимание на реальность и присутствовать в настоящем. Она сказала мне: «Например, я то и дело осознавала свой велосипед, когда ехала на курсы: струи дождя, стекающие по шине, блеск металлического колокольчика, дующий в лицо ветер. Впервые в жизни я стала проявлять осознанность».
Слово «осознанность» стало модным в наши дни. Чуть ли не ежедневно какой-нибудь сторонник этого направления превозносит его достоинства или какой-нибудь критик подвергает сомнению преимущества, поскольку так называемая революция осознанности набрала достаточно большую силу для того, чтобы вызвать ответную реакцию. Мероприятия,
