дякую,– отвечаю по украински, и следую в заданном направлении. Улица носит имя неизвестного мне Макушкина, обсажена пирамидальными тополями и застроена аккуратными двухэтажными коттеджами.
Метров через шестьсот, у белого здания клуба с высоким портиком и афишами на тумбе, она сворачивает влево, и я оказываюсь перед двухэтажным современным особняком с высоким крыльцом и большими окнами, на стене которого, под навесом с металлическими опорами, блестит под стеклом черная табличка «Прокуратура города Первомайска».
Перед особняком, за вычурной металлической оградой, на зеленом газоне, две высокие плакучие ивы по бокам высокого крыльца, клумба с красными и желтыми тюльпанами и несколько молодых каштанов. За ним – бетонный гараж на два бокса, к которому ведет асфальтированная дорожка.
– М-да, – говорю сам себе. – Не учреждение, а картинка
Поднимаюсь по бетонным ступеням, открываю тяжелую двухстворчатую дверь и попадаю в просторный вестибюль, с черно-белым, из гранитных плиток полом и стоящими у боковых стен театральными креслами.
Он пересекается светлым высоким коридором, вдоль которого тянутся несколько обитых черным дерматином дверей. На трех из них привинчены латунные таблички «Старший следователь», на четвертой «Помощник прокурора».
Напротив входа, в противоположной стене вестибюля, еще одна открытая дверь, через которую виден черный ход и спуск в подвальный этаж.
Планировка и отделка здания впечатляют, и я поднимаюсь на второй этаж, откуда слышится хриплый бас, распекающий какого-то Василия Петровича.
Там тоже, аналогичный нижнему коридор, а в крайнем к лестничному маршу кабинете с открытой дверью, сидящий за столом крупный седой мужчина в прокурорском мундире с двумя большими звездами на петлицах и орденскими планками на кителе, общается с этим самым Петровичем по телефону.
К моему появлению, их разговор, судя по всему, достигает апогея – прокурор (а это по видимому он), грозно рычит,– и если на тебя поступит еще хоть одна жалоба, считай, ты не нотариус! Будешь волам хвосты крутить! – бросает на рычаг трубку.
– Здравия желаю, – возникаю я в дверном проеме. – Вы прокурор?
– Нет, помощник прокурора, – заинтересованно разглядывая меня, рокочет ветеран, – а вам нужен именно он?
– Точно так, мне назначено к десяти.
– Кабинет прокурора слева по коридору, да ты не торопись лейтенант, у тебя еще целых десять минут, присядь пока. Ты с какого флота?
– С Северного, – отвечаю, войдя внутрь и присев на одни из стульев у стены.
– Плавсостав? – кивает помощник на мои шевроны.
– Вроде того.
– У меня сын тоже моряк, штурман. В Клайпедском пароходстве. Может слыхал?
– Доводилось.
– Слушай, лейтенант, дай мне на пару минут твою фуражку, а сам посиди пока здесь,– внезапно оживляется собеседник.
Я снимаю мичманку с дубовыми листьями на козырьке
