style="font-size:15px;"> Европа, например, с очень большим аппетитом заглядывалась и заглядывается до сих пор на восточного соседа, а вот одна только русская Евразия чуть ли не на цыпочки становится перед забугорным общечеловеческим мнением, несмотря на то, что забугорье идеями не очень-то было богато во все времена. Наоборот, именно оттуда черпали, что в Восточной Европе плохо лежит. В общем, идеи идеями, но что-де люди скажут?! Как посмотрит и отзовётся знаменитая многоуважаемая Заграница на всяческие «народные» решения?
Только время – такая любопытная штука, расставляющая всё и везде на свои отведённые Создателем места для каждой страны в определённых витках временного цикла. И развивалась цивилизация в разных государствах по-разному, в основном от близости уничтожающего жизнь полюсного холода. А ещё от агрессивных соседей, которые плевать хотели на самую главную Заповедь Вседержителя: «Не убий!», и душили всех соседей не хуже любого холода.
Если, скажем, в том же древнем Аркаиме, столице царства Десяти городов, что находится далеко-далеко за Понтом Эвксинским, реки текут в Студёное Северное море, и каждый год с неба сыплется вода, превращающаяся там в белый песок, который местные жители радостно величают снегом, то долину Нила, и весь Египет ежегодно с апреля до середины июля, не покидала страшная испепеляющая душу жара, а соседствующие гунны и ассирийцы готовы были при любом удобном случае ворваться в благоденствующий Египет, разрушить всё построенное и превратить ныне могущественных египтян в многочисленное рабское племя.
На севере Африканского континента плескалось тёплое море, в которое животворный Нил катил свои полнокровные воды. Правда, на речную долину тоже наступали пески и с запада и с востока от Великого Зелёного моря,[1] но эти пески были настоящими жаркими и жгучими. В октябре Нил разливался и тем самым приносил жизнь пахотным землям долины. Местные жители могли с помощью полноводной реки собирать до трёх урожаев в год.
Египет, в общем-то, не боялся никаких природных напастей за исключением дыхания коварного ветра пустыни Самума, приносящего удушающую смерть. Это было настоящим бедствием, гневом Египетских богов, способных за несколько минут стереть с земли всё человечество без остатка. Во всяком случае, египтяне искренне верили в божественную мощь, так что Вышних надземных правителей обижать не полагалось. Более того, неоднократно чревовещатели-жрецы оповещали народ о воле святых богов, и этому не мог сопротивляться даже фараон, поскольку слова святых – неписанный закон для благополучной могущественной страны.
В сторону юга, в пятидесяти милях от Снута, дикие скалы почти подступали к самой воде, а Ливийские горы отодвигались от Нила так далеко, что раскинувшаяся там долина была, несомненно, самая широкая во всём Египте. И там расположились два высокочтимых в Египетском царстве города: Абидос и Тин,[2] где родился Менас – первый фараон страны; там же в начале исторических времён было опущено в землю святое тело Осириса, которого
Великое Зелёное море – так в Египте называлось Красное море.
Тин (Тинис) – главный город 8-го нома, недалеко от Абидоса. Родина фараонов двух династий (3200–300 до Рождества Христова).
