только самодельная хижина с крышей из пальмовых веток, минимальный набор походной посуды, несколько бутылей воды и килограмм риса… Все остальное надо добывать самим, и жить – более месяца. Правила игры жесткие.
Так я и очутился на одном из островов Карибского моря. И где-то здесь, правда, на своем, купленном острове обитает мой старый знакомый олигарх Матусович. С ним меня связали печальные обстоятельства: дело о самоубийстве одной девушки – несостоявшейся невесты его сына… Я усмехнулся – опять мы с ним вроде как пересеклись и даже как бы уравнялись – оба теперь на знаменитых Карибах. Правда, он проживает в особняке в уюте и роскоши, даже не подозревая о моем существовании, а я – в шалаше и впроголодь, нуждаясь в самом элементарном. Хотя, не знаю, как там он, а я живу здесь – ну, почти что в свое полное удовольствие. Мне, без сомнения, достался выпуклый и достаточно сочный кусок жизни. И это уже немало.
Вообще, дикарство, как образ жизни, неприхотливое сосуществование в природной среде оказалось очень заразительной и даже привлекательной болезнью. Иначе как объяснить, что сотни людей готовы были добровольно переболеть ею. Я имею в виду тех, кто выразил желание поучаствовать в этом необычном эксперименте, но не прошел отбор. Из многих претендентов организаторы выбрали только шестнадцать.
Неужели некие древние инстинкты постоянно дремлют в нас и периодически дают знать о себе яркими вспышками? Об этом, кстати, я не раз ранее раздумывал, когда занимался расследованием совершенно нелепых убийств. Даже у внешне вполне порядочных людей вдруг вырывались наружу спящие до поры до времени дикие всплески внезапной агрессии и жестокости, злобы и насилия….
Ну, а в нашем случае, возможно, тоже дают о себе знать некие гены первозданности, ветхозаветности. Или, может, мы в какой-то момент устаем от плодов прогресса и желаем окунуться в стихию, свободную от благ цивилизации?
Переход в дикарскую фазу – на удивление быстр и прост. Оказалось, надо только попасть в соответствующие условия. Далекий необитаемый остров, отсутствие связи с внешним миром, практически никаких средств к существованию, физиологический минимум пищи и почти полная свобода действий… Фактически нас, шестнадцать представителей разных профессий, социальных слоев, разного культурного и образовательного уровня – среди нас был даже человек, ранее судимый (правда, племя в первые же дни постаралось от него избавиться) – бросили в первобытное состояние, почти что в условия примитивного коммунизма, нищего и общего равенства, отсутствия какой-либо собственности, и принялись наблюдать, что из нас станет и как мы будем себя вести.
Ах да, был еще великолепный, могучий стимул – пять миллионов рублей, если в конце концов ты сожрешь всех остальных и не дашь себя на съедение другим.
Однако признаюсь, меня эти пять миллионов не очень-то и волновали. Выигрыш с самого начала не был для меня основополагающим
