on>
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ СТАНОВИТСЯ НАСЛЕДНИКОМ
Великий князь Александр Александрович – внук Николая I, сын Александра II и отец Николая II – родился 26 февраля 1845 г.
Высочайшим приказом Николая I он был назначен шефом Астраханского карабинерного полка и зачислен рядовым в гвардейские полки: лейб-гвардии Гусарский, Преображенский и Павловский.
1 августа 1851 г. в Гатчине произошло торжественное открытие памятника Павлу I. В честь этого праздника состоялся Высочайший смотр гвардейским частям, на котором 6-летний Александр Александрович в парадной форме павловцев, в прославленной ещё с суворовских времён остроконечной гренадёрке, с ружьём у ноги, стоял на часах рядом с памятником.
Он готовился к военной карьере и поэтому общеобразовательные предметы изучал без особых стараний, в отличие от своего старшего брата Николая, наследника престола, который демонстрировал в учёбе просто блестящие успехи.
Николай был для Александра непререкаемым авторитетом. Неотразимое обаяние красавца и умницы «Никсы» заставляло младшего брата подражать ему даже в ничтожных мелочах.
В императорской семье Александра ласково звали «бульдожкой» и искренне считали, что государственная деятельность ему совершенно не по плечу. И только Николай видел в брате главное: «у нас у всех несколько лисья натура, у одного брата Александра хрустальная душа…»
Братья делились друг с другом самыми сокровенными секретами, особенно, когда пришла пора их первых любовных переживаний.
Осенью 1864 г., находясь в Дании, Николай сделает предложение датской принцессе Дагмаре. «Как-то незаметно мы очутились рядом… Мне кажется, что в эту минуту я желал провалиться сквозь землю; перед этим мне было холодно, теперь я горел, как летом. Мало-помалу я стал вести откровенный разговор, потом всё яснее и яснее и, наконец, слово за словом, выговорил, что было на душе. Надо было видеть, что сделалось тогда с Dagmar: сначала она была бледна, как полотно, слова как будто замирали у неё на губах. Когда же я проговорил своё несмелое последнее слово, она вспыхнула, повернулась ко мне, взяла меня за руку и притянула к себе – мы в первый раз поцеловались. Щёки её горели, а глаза говорили то, что она чувствовала…»
«Никогда не забуду, когда мы прощались с тобою в Фридрихсхафене, я не мог слова тебе сказать, так хотелось плакать, но совестно перед всеми; но зато когда я приехал домой и лёг в постель, тогда мне некого было стыдиться, и я плакал, как дитя… Бывало, я заходил к тебе по вечерам поболтать о чём-нибудь, а теперь и этого не будет; скучно, очень скучно… Итальянская Княжна пользуется по-прежнему моим расположением, и надеюсь, будет последняя. Она так мила, что все другие девицы перед нею для меня – 0. На балах я довольно веселюсь, в особенности на больших и на тех, где бывает М.Э. [Мещерская]…»
После Дании наследник посетит Италию и проведёт зиму в Ницце. Там он заболеет и так сильно, что к нему поспешит сначала мать, а потом и другие родные.
Приедет и принцесса Дагмара с матерью.
Николай Александрович скончается в ночь на 13 апреля 1865 г.
«У изголовья больного стояла Императрица, в его ногах – Государь, а по бокам постели – великий князь Александр и Маленькая Невеста, держа каждый руку умирающего… Четыре раза принимались читать отходную… Мучения длились шесть часов…»
В Россию Александр Александрович вернётся, пережив огромную потерю.
«Я его любил, как редко кого любят, он был моим первым братом и другом. Со смертию брата я потерял половину того, что имел прежде на земле. Как бы счастливы мы были вместе! Я был бы его первым другом и помощником».
И вот теперь он не только остался в одиночестве, но и стал наследником российского престола. «Дай Бог выполнить мне все мои обязанности и моё высокое и страшное призвание. – На Тя, Господи, уповахом!»
Начинаются его усиленные занятия с историками, правоведами, экономистами.
А ещё теперь уже ему надо сделать предложение Дагмаре. А как же любовь к Марии Мещерской, ради которой он даже готов отречься от престола…
Всё решит разговор с отцом. Сначала Александр II разговаривал с ним как с сыном, но постепенно ему пришлось сменить тон и говорить уже как с наследником. «Я тебе приказываю ехать в Данию, и ты поедешь…»
– Может ли она любить ещё кого-нибудь, кроме милого Никса, – спросит он.
– Никого,
