что выпустила из легких воздух.– А я уж подумала.
– Я заметила,– сноха стала прежней, спокойной и рассудительной.– Идем. Скоро солнце сядет. Не хотелось бы идти по лесу ночью.
Прихватив с собой толстовку и обувшись в уже, подсохшие ботинки, которые подала мне Света, ждавшая в числе остальных у самой кромки леса, я влилась в их коллектив и, через несколько секунд, зашагала вместе со всеми на встречу к неизвестному. Если бы тогда мне сказали, во что выльется этот поход, я бы тысячу раз подумала прежде, чем сделать это. Но, к сожалению, будущее есть будущее, а я не обладала тем даром, с помощью которого могла в него заглянуть. Правда, интуиция моя билась где-то там, внутри меня в судорогах, но я не обращала на нее внимания. Она всегда что-то хотела от меня, поэтому, на этот раз, я не стала прислушиваться к ней, а просто ступила на тропинку, по которой продвигался наш отряд, выбрав способом передвижения ходьбу «след в след». Словно мы шли по джунглям и боялись сбиться с пути и наступить ногой в какое-нибудь гнездовье ядовитых змей или пауков.
Софочка, не пожелавшая составить компанию Виктору в лагере, шла, храня молчание. На радость всем. Молчали и мы. В лесу становилось все темней, и мы вынуждены были достать фонари, предусмотрительно прихваченные некоторыми из нас на сплав. Но все они, благодаря тому, что побывали в воде, через пять минут отказались выполнять свое предназначение, и нам пришлось доставать телефоны. Но, так как поход наш растянулся, мы решили, что не стоит тратить зарядку наших аппаратов, и оставили только два, у Алексея и Ивана. Леша встал в центре колонны, непосредственно позади Софочки, чтобы освещать ей каждый пятачок земли, куда она ставила ногу (а как же иначе?), а Ваня замыкающим ее. Первым же шел Григорий и просвечивал пространство фонарем-прожектором, которого хватило бы и одного, настолько он был мощным, но Софочкино безмолвие имело для нас большое значение, а Ивану предстояло просто уследить за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся.
Передвигаясь по лесу, практически, посредством обоняния и осязания я старалась не думать о тревоге, которая волной сначала то набегала, то спадала, а затем проявлялась на поверхности кожи капельками пота. Рассматривая деревья и травинки (до того, пока они не приобрели в темноте сказочно-фантастические образы), я вспомнила все наши приключения и со страхом поняла, что и из этого, так обзываемого, отдыха ничего хорошего не выйдет. Слишком уж все становилось непредсказуемым.
После трех, не менее, часов наших усилий в поисках деревни, стало понятно, что мы заблудились.
– Мам, я устал,– не выдержал первым Мишка, которому это было простительно.– Когда мы уже дойдем?
– Сыночек, ну, потерпи немного. Еще немножко осталось,– успокоила сына Александра тоном доброй родительнице и сразу же поменяла его на тон, как минимум, царствующей особы, обращаясь неизвестно к кому.– Ведь, немножко?
– Что-то мне подсказывает, что ночевать придется прямо на сырой земле,– не щадя детской психики проявила «доброту» в виде язвительной реплики Софочка.
– Гриш, далеко еще?– счел
