синьоры, – сделал приглашающий знак контрабандист и покарабкался вверх с ловкостью обезьяны. Когда он исчез, вслед за ним последовал Антори, а потом Веселов придержал хлипкое сооружение и обернулся к Березовскому, – прошу вас экселенц, мы у цели.
– Я боюсь, – пробурчал тот сгорбившись. – Не полезу.
– Не забывайте что там ваша собственность, – напомнил экс-шпион, и Борис Абрамович бросился к трапу, словно Александр Матросов на амбразуру.
Когда кряхтящий олигарх, а вслед за ним ветеран спецслужб поочередно взобрались на скрытую густой зеленью скальную площадку, перед ними открылась впечатляющая картина.
Посреди нее, в пляшущих языках пламени, истекая соком на вертеле жарился баран, вокруг которого хлопотали три бандитского вида молодца с ножами, чуть дальше, на дубовой колоде, с видом короля сидел маленький Бенито, перед которым в смиренных позах стояли проводник с доктором, а позади темнел вход в пещеру.
– Подойдите, – величаво кивнул дуче, и аргонавты, просеменив вперед, встали рядом с итальянцами
– Я уже видел вас – подозрительно обвел их взглядом мальчик. – Ты, лысый – ткнул пальцем в Березовского, – капиталист из России. А ты – уставился на Веселова – француз из Англии.
– У вас отличная память, – сделал умильное лицо олигарх.
– И какого дьявола вам здесь надо?
– Мы бы хотели увидеть Иосифа, – почтительно сказал Веселов, а Борис Абрамович сдернул с головы кепи и стал кланяться.
– Так и быть, – чуть подумав, выпятил губу дуче. – Луиджи, сопроводи гостей к Кобе! – бросил он одному из парней и продолжил беседу с Антори.
– Идите за мной, – воткнул тот в барана нож, и все направились к пещере.
– Ждите здесь, – обернулся он у входа и исчез в полумраке.
Через минуту вернулся, буркнул, – входите, – и пошел заниматься своим делом.
– Ну, с Богом, – мелко перекрестился Борис Абрамович, Веселов кивнул и они вошли под своды.
Пещера была обширной, с сухим песчаным полом и льющимися откуда-то сверху солнечными лучами. Вдоль ее боковых, с блестками вкраплений кварца стен, тянулись покрытые овечьими шкурами лежанки, над которыми висели несколько ружей, и различная утварь, а в дальнем конце стоял грубо сколоченный длинный стол с двумя скамьями, на одной из которых спиной к входу сидел человек и что-то писал при свете керосиновой лампы.
– Кхе-кхе, – нерешительно откашлялся олигарх, после чего тот неспешно встал, и, выйдя из-за стола, обернулся.
– Ик-к, – сказал Веселов, а Березовский жалобно пискнул и втянул голову в плечи.
Перед ними, в темном пиджаке и с крапленым шарфом на шее, стоял молодой ОН и невозмутимо попыхивал трубкой.
– Гамарджоба – послышалось вслед за этим по-грузински, а затем по-итальянски, – я вас слушаю.
– Э-э-э – проблеял Борис Абрамович, а экс-шпион сделал шаг вперед и бросил руки по швам, – здравия желаю товарищ Сталин!
– Вах! –
