Оля первую попавшуюся фамилию. – С ночёвкой, если что.
– Мама знает?
– Разумеется.
– Платье слишком откровенное, – не унималась бабушка. – Там будут мальчики? Это для них?
– Это для себя любимой, – улыбнулась Оля.
Когда она представляла любимого человека, на её губах появлялась широченная, в большинстве случаев совершенно неуместная улыбка.
Уставшая от неподчинения бабушка вернулась в свою комнату. Как оказалось, сделала она это, чтобы взять телефон. Оля тяжело вздохнула и лишь покачала головой.
– Откуда только деньги берёшь на такие платья?! – злобно приговаривала бабушка, набирая номер Натальи.
– Из кошелька.
– Бесстыдница!
Оля подавила смешок. Ничего нового!
Она принялась надевать туфли. Чёрные, на высоком каблуке. Те самые, что купила ей мама за успешное окончание школы. Взглянув на себя в последний раз, Оля выбежала из квартиры, громко захлопнула входную дверь и уже вовсю неслась по лестнице вниз.
По дороге в лагерь девушка решила заглянуть в первый попавшийся банк. Она закинула себе на карту несколько купюр – тех самых, что дала ей мама. «На подарок для Дины», – было их кодовым словом.
Сейчас у Оли на карте была накоплена нехилая сумма. Конечно, она могла взять и устроить шопинг. Могла взять с собой какую-нибудь одноклассницу и пройтись по всем магазинам своего ущербного городка. Скупить все лучшие вещи. Перепробовать самую лучшую еду. Скупить десять килограммов наивкуснейших шоколадных конфет.
Но Оля не любила покупать ни одежду, ни еду – не видела в этом смысла. Считала пустой тратой времени. Последнее время все вещи, что внезапно появлялись у неё в гардеробе, были раздобыты не самым законным путем. И порой родственники искренне недоумевали, откуда же безработная ученица Оля их выкапывала.
Как только настенные часы пробили половину пятого, за детьми, как и полагается, начали подходить родители.
Оля, подобно пущенной стреле, сорвалась со своего места: взяла сумочку со стола, прихватила оставленные кем-то солнечные очки и пустилась к выходу. Благо сегодня был сокращённый день, и никто из начальства не мог упрекнуть её в том, что она слишком рано покинула свой пост. Даже не попрощавшись со знакомыми, которых она успела завести за время пребывания в лагере, девушка выбежала на улицу и надела ворованные очки.
Оказавшись у Диминого подъезда, где и находилась облюбованная подростками хата, Оля убрала очки в сумку (так, словно они теперь были её личной вещью) и поспешила набрать нужный номер.
Хата – сколько смысла было вложено в одно это слово! Хатой в Диминой компашке было принято называть старую квартирку, в которой ещё при жизни Диминой матери жила его семья. По неопределённым причинам квартиру до сих пор не могли продать. Кроме стола и задрипанного дивана на хате практически не было мебели. Поэтому места в ней было намного больше, чем на чердаке. На кухне до сих пор ошивался нерабочий холодильник, а в туалете плохо, но все же работал смыв. В ванной комнате иногда можно было
