style="font-size:15px;"> Последнее не представляло важности, Громов подумал о марке из любви к автомобилям как сущности.
Оторванный бампер с московским номером валялся ближе и имел такой вид, словно его переехали.
«Пежо» казался безжизненным, салон не просматривался.
Трасса диктовала свои правила. Главным из них было участие к чужой беде.
При всей своей усталости, при необходимости спешить, чтобы скорее напиться и забыться, Громов не мог следовать дальше, не выяснив, что случилось с неподвижным автомобилем.
Пятьсот километров на восток изменили погоду: в Москве таял посленовогодний снег, под Нижним стояла зима.
Взяв с пассажирского сиденья шапку, Громов опустил уши, потом застегнул доверху «молнию» пуховика. Он всегда мерз, едва температура приближалась к нулю, и одевался не по стилю, а по удобству.
2
Снаружи было гораздо неуютнее, чем внутри.
Потоки снега летели справа из-за лесополосы, стлались над дорогой, пытались сбить с ног и заставляли держаться за обледенелую крышу машины.
На капоте снег таял, на багажнике лежал тонким слоем.
Он сгреб полную пригоршню, умыл лицо.
Сразу стало лучше, мысль прояснилась.
Вспомнив о деле, Громов выругался, шагнул обратно, просунулся в салон, нажал кнопку, вернулся к багажнику, откинул крышку и отметил, что вовремя обработал уплотнитель силиконом.
Драгоценный груз – полуторапудовый серверный блок, обернутый в поролон, обмотанный скотчем, принайтовленный к полу резиновыми растяжками и подпертый на случай экстренного торможения тремя бутылками незамерзающей жидкости – не сдвинулся ни на сантиметр.
Метель мела во все пределы, как в старом стихотворении Пастернака. Но она не могла помешать исполнению задуманного, несмотря на мелкие отклонения.
Удовлетворенно хмыкнув, Громов захлопнул багажник и прошел вперед.
Его «Нексия» тихо мурлыкала своими шестнадцатью клапанами и была готова ехать дальше. Но другая машина требовала помощи.
Серый седан оказался хэтчбеком, стоял как мертвая груда железа. Левое переднее колесо было вывернуто: вероятно, от удара обо что-то твердое сломалась стойка. Кроме оторванного бампера, внешних повреждений не виднелось.
Громов склонился к лобовому стеклу.
Оно было наглухо занесено; черные стеклоочистители застыли вертикально, как руки, просящие о помощи.
Сняв перчатку, он с трудом расчистил окошко в успевшей смерзнуться корке.
На водительском сиденье громоздилась темная масса.
Мимо, посигналив и взметнув за собой серый вихрь, проехал джип с мощными фарами. Ксеноновый луч пробежал через салон, Громов увидел голое женское колено.
Не к месту вспомнилась сцена из «Трех товарищей». Только там колено было узким, а здесь вспыхнуло на миг и тут же погасло большое, круглое.
