ве что руки. В первый миг, когда Арманд опустила на стол свои узкие ладони с аккуратными пальцами и коротко остриженными ногтями, Рон перестал дышать. Секунду для него не существовал шумный зал кофейни и проносившиеся за окнами аэромобили – только эти руки, в которых, как и во всей Арманд, не было ничего особенного, но от взгляда на которые сердце опытного и далеко не романтичного дельца замирало и снова пускалось вскачь.
Такова была и вся Жозефина Арманд. Разбери её на кусочки, и у тебя не останется ничего, кроме самых обыкновенных носа, губ, глаз и волос. Но всё это, соединённое вместе, заставляло останавливать взгляд и смотреть, смотреть, смотреть… Смотреть и пытаться насытиться странным покоем и внутренним светом, исходившим от девушки. Двадцать два года. Не замужем.
– Почему? – спросил Рон и только потом понял, что слышит свой голос, прозвучавший неожиданно резко.
– Что, простите? – Арманд осторожно вынула ложечку из чашки с кофе и, аккуратно опустив её на блюдце, подняла на Рона светло-серые глаза. Девушка в её положении, как казалось Баттлеру, не может оставаться настолько спокойной. Однако если Арманд и нервничала, этого не выдавала ни одна чёрточка её точёного лица.
– Почему мне двадцать два? – Арманд нервно усмехнулась. – Или почему я не представала перед судом?
– Почему вы не замужем, мисс Арманд? С вашей внешностью и с вашим происхождением это очень странно.
Арманд легко пожала плечами, и только краем глаза Баттлер уловил, как едва заметно напрягается что-то в изгибе её шеи.
– Так сложилось. Я полагала, это скорее станет моим достоинством.
– Само собой, – Баттлер опустил глаза в короткую распечатку. Биография, которую сумели достать его сотрудники, оказалась более чем скудной. Она не выглядела так, будто кто-то старательно вычищал всю информацию об Жозефине Арманд из всех баз… Если это и происходило, то делалось крайне аккуратно, потому что на первый взгляд жизнь Жозефины казалась абсолютно непримечательной – несмотря на фамилию, к которой она принадлежала.
Наследница тех самых Армандов, приближенных к английскому престолу ещё на Старой Земле. Мать умерла, не дожив до пятидесяти – такое часто случалось со старой аристократией, которая не только избегала использовать достижения генной инженерии, но и часто злоупотребляла кровосмесительными браками даже в пределах собственной семьи. Отец тоже умер… Год назад. Это был ещё один вопрос, который Баттлер хотел задать, однако решил повременить, прояснив предварительно предыдущий.
– Само собой мне бы не очень хотелось иметь на этой… должности… замужнюю девушку. Однако ваш семейный статус наводит на мысли о разгульной жизни. Возможно, вы слишком любите мужчин… или женщин?
Арманд на миг застыла. Она смерила Баттлера таким взглядом, что у любого другого заледенела бы в жилах кровь. Как бы дешево ни выглядел её костюм, Жозефина отлично знала себе цену, и именно это едва заметно щекотало Баттлера изнутри.
– Полагаю, – сказала девушка чуть более напряжённо, чем прежде, – это не имеет особого значения.
– Напротив. Вас, должно быть, предупреждали, что я не приемлю разгульного поведения. Всё время нашего сотрудничества вам предстоит воздерживаться от своих… порывов.
Арманд сжала зубы и с усилием растянула губы в улыбке.
– Не беспокойтесь, я вовсе не стремлюсь, как вы выразились, к «разгульной жизни».
– Предположим… – Баттлер снова вернулся к чтению. – Вы учились в Кембридже, но ушли в академический отпуск на втором курсе. Это связано с болезнью и смертью вашего отца?
Арманд старательно разгладила манжеты. Один за другим. «Тянет время», – подумал Рон.
– В каком-то смысле, – сказала Жозефина Арманд всё так же ровно. – Простите, мистер Баттлер, я думала, мою биографию уже тщательно проверили ваши сотрудники. Какой смысл в этих вопросах?
Баттлер едва заметно приподнял уголки губ. Это получилось само собой, и он тут же спрятал улыбку в кулаке.
– Мои сотрудники нашли о вас удивительно мало.
– Я, напротив, не вижу в этом ничего удивительного. Я не Роналд Баттлер, и обо мне не пишут в светской хронике.
Рон прокашлялся в кулак.
– Поверьте, обо мне тоже пишут не так уж много, – он замолчал, размышляя. Чтобы выудить из девчонки правду, явно требовалось время, а Рон не планировал тратить на соискательницу больше чем полчаса. Выяснение деталей входило в задачу секретарей, а не его, но Рон отлично понимал, почему Арманд допущена до этой встречи. Несмотря на белые пятна в досье, Баттлер уже знал, какое решение примет. И всё же за оставшиеся пятнадцать минут следовало достичь предельной ясности.
– Вы понимаете суть своих будущих обязанностей, мисс Арманд? – спросил Баттлер.
