можете попробовать, – предложил ему голубоглазый паренек. – Возьмите мою донку. У меня их две.
– Давай! – Егор присел рядом на корточки и намотал на указательный палец толстую леску.
– Начнет дергать – сразу подсекайте!
– Понял…
Ермаков ощутил настоящий рыбацкий азарт. Давно уже не сидел он у воды в ожидании поклевки.
Конечно, все здесь было совсем не так. Не хватало главного – единения с природой… Когда вокруг на десятки километров безлюдная тайга, невольно рождается чувство, что ты – частица этого мира. Возникает какая-то особенная сопричастность, когда становятся различимыми каждая мелочь, каждая деталь… Ты начинаешь слышать шелест листьев, шепот травы, журчание ручья. Ты начинаешь понимать пение птиц, и крики зверей, видеть множество красок и оттенков… А здесь – все иначе, все как бы понарошку. Нет ощущения тайны… Привычный шум города ни на минуту не отпускает тебя. Грохот башенных кранов, скрежет лебедок, голоса докеров… И даже белокрылые чайки воспринимаются на этом фоне как часть городского пейзажа.
– У вас клюет!
– Что? – рассеянно переспросил Ермаков и тут же почувствовал, как натянувшаяся леска сдавила ему палец.
– Подсекайте! Ну!..
Егор поддернул и ощутил на том конце волнующую тяжесть. Он быстро начал выбирать леску, стараясь не давать рыбине слабины.
«Хорошее что-то попало. Вон как упирается!»
Преодолевая сопротивление, Ермаков подтянул рыбу к пирсу. В глубине тускло блеснул чешуей ее зеленоватый бок.
Один из парней схватил подсачек и приготовился помогать.
– Осторожнее, не дергайте!
Конопатый мальчуган ловко подхватил рыбину из воды. Она беспомощно забилась в капроновой сетке.
– Ого! – восторженно воскликнул Егор, доставая добычу из подсачека. – Здоровенная!.. А как она называется?
Переглянувшись, ребята рассмеялись.
– Чего хохочете?
– Это же зеленуха!
– Ну и что?
– Она несъедобная.
– Совсем?
– Говорят… У нее много видов. Одни можно есть, другие нельзя… Трудно определить. Поэтому – лучше выбросить…
– Выходит, это как грибы? Есть хорошие, и есть – поганки!
– Точно.
– Вот и лови после этого! У нас на севере я такого не припомню.
Егор поменял наживку и снова забросил снасть в море. Вскоре опять почувствовал легкие удары по пальцу. Кто-то на том конце настойчиво дергал за леску.
Он быстро подсек и, перебирая руками, потянул. Сопротивление было невелико.
– А эту есть можно? – спросил Ермаков, с интересом разглядывая небольшую бледно-розовую рыбку.
– Это барабуля… Ее можно.
Солнечные блики играли в воде. Мягко накатывались гладкие пологие волны. На отмели буро-зелеными островками просвечивали косматые водоросли.
«Ладно, –
