были, значит, просто обязаны знать…» – поинтересовалась я у мечей.
Оба надолго задумались. Видимо, вопрос был слишком сложный или они не решили, стоит ли меня посвящать в тайны эльфийской магии.
«Нет», – прервал наконец затянувшееся молчание Джастудай. – «Они же не везде с собой нас носили. Да и мы не простые мечи, чтобы нас так запросто в ритуале можно было использовать. А в сложном вообще придется под нас подстраиваться…»
«Но мы все равно кое-что слышали», – смягчил горькую пилюлю Кумивар. – «Не знаю, тот ли это ритуал был или нет, но как-то братьям сильно влетело от родителей. Говорят, они стянули у придворного мага какие-то очень редкие и непомерно дорогие ингредиенты. Маг был безутешен. А близнецы быстро утешились… Как только сидеть после папенькиной порки смогли, так и расстраиваться перестали».
Но все равно как-то не верилось, что такое возможно. Это ж надо было угодить в другой мир, чтобы там неожиданно родней обзавестись, причем другой расы. Согласна. Змейку серебреную на руке почившего эльфа видела. Татуировку с изображением тигра, несущего в зубах змею, получила. Но это не повод брататься с окружающими.
Тем временем наваристая похлебка была готова, меня безжалостно выдернули из грез наяву, отобрали опустевшую кружку, всучили горячую, исходящую паром миску с похлебкой и выдали ложку. Ух ты! Вот это сервис. Да и похлебка, когда остыла, оказалась вкусной, наваристой и самое главное – сытной.
Спать легли, тесно прижавшись друг к Другу, чтобы сохранить тепло наших тел, а сверху накрылись меховыми куртками.
Мне снилась песня. Красивый женский голос старательно выводил великолепные рулады на неизвестном языке. И хотя текст был непонятен разуму, душа послушно откликалась на каждую ноту, разворачиваясь, раскрываясь, словно плотно сжатый цветочный бутон навстречу утреннему солнцу.
Я осторожно выбралась из импровизированной пещеры. Забыла куртку и сразу стало холодно. Пришлось возвращаться обратно, хоть, по поверью, возвращаться – дурная примета. Потревоженный моей побудкой Тиграш сладко, с чувством зевнул, сверкнув в темноте белыми влажными клыками, хорошенько потянулся и отправился следом. На несколько мгновений мне стало стыдно перед ним. Беспокойная ему хозяйка попалась. Остальные все спят, а я одна шатаюсь по лагерю, как медведь-шатун. Зато с тигром не страшно. Ну, и с мечами тоже.
Я вышла в ночь. Звездное небо раскинулось во всю ширь и казалось таким близким, что коснись рукой – звезды посыплются. Луна выкатилась, как огромное серебряное блюдо, и ни единая тучка не осмелилась закрыть ее красоту или помешать искрами рассыпать свой свет по снежному покрову горы. В такие ночи дух захватывает от красоты неба. Так стояла бы и смотрела, как волчица на луну.
Они сидели у потухающего огня, где осталось больше угля, чем дров. Вся мужская составляющая нашего лагеря собралась, и какая-то незнакомка, закутанная в теплую куртку, отделанную блестящей в свете звезд вышивкой и пятнистым мехом барса,
