пришлось временно смириться со своим положением, наблюдать и плыть по течению.
А потом действовать. Тогда было страшно, зато к каким переменам это привело! Максим позволил себе улыбнуться, да и то только потому, что знал – его никто не видит. Ранним утром после Нового года вряд ли кому-то захочется побродить по дому.
Дому, полному людей… И не каких-то посторонних, как бывало, когда отец селил у себя нагрянувших партнеров по бизнесу. Нет, Максим лично знал каждого, с кем встретил праздник. Нельзя сказать, что он проникся безумной любовью ко всем этим людям и всех в члены семьи записал. Он лишь не мог отрицать, что после стольких лет фактического одиночества приятно было почувствовать, что кому-то есть до него дело.
Хотя палка, как водится, о двух концах. С появлением близких людей пришел и страх, что Нина причинит им вред. То, что она будет за ним охотиться, это сто процентов – он ведь ей столько планов испортил, она не простит! Но с угрозой собственной жизни Максим еще мог мириться. А если кто-то пострадает из-за него… как тогда быть?
И снова он не знал, что делать. Прогнать их он бы никогда не решился, слишком страшно одному. Да они и не уйдут. А прятаться за их спинами – несправедливо и унизительно!
Та еще дилемма! Но праздничным утром можно о ней не думать.
Он спустился на первый этаж. В просторной гостиной, совмещенной со столовой, стояла трехметровая елка. Ее украшали дорогие игрушки из фарфора, хрусталя и бисера. Когда-то их подарили отцу; Максим был равнодушен к подобным безделушкам. Однако теперь ему приятно было передать все это гостям, позволить вот так отмечать праздник. Радовалась вроде как одна Вика, но уже и этого достаточно…
Максим, страдавший от бессонницы с момента гибели отца, планировал просто посмотреть телевизор. Ему не хотелось никого будить, казалось, что такой вариант – самый лучший. Он был уверен, что в столь ранний час будет на этаже один… и ошибся.
Она сидела на подоконнике, задумчиво разглядывая елку. Места там было не очень много, и девушка поместилась лишь за счет хрупкости комплекции. Казалось, что она вообще не уходила отсюда, однако Ева сменила платье – значит, на второй этаж должна была подняться минимум за этим.
Поначалу Ева его крайне заинтересовала. У нее была необычная внешность – такой Максим раньше не видел. Тонкая, бледная, с приметными чертами – острыми скулами, большими глазами, полными, но бледными губами. А уж льдистый взгляд чего стоит! Девушки, к которым Максим привык, стремились при помощи косметики изменить себя до неузнаваемости. Ева же не красилась вообще, и из-за этого, а еще из-за подаренных ей природой цветов, казалась то эльфом каким-то, а то и призраком.
Словом, Максим был заинтригован. Но долго это не продлилось. Вика честно его предупредила, что Ева нездорова и из-за психических отклонений с ней лучше не общаться. Да парень и сам убедился в этом довольно скоро. Ева почти никогда не выходила из комнаты, не разговаривала с ним и редко говорила с другими, ее лицо напоминало застывшую маску, навсегда
