конфиденциальная информация, я не могу…
– Прекрасно можете, Олег Романович. – Я приблизила к нему лицо, так что со стороны можно было подумать, что мы собираемся поцеловаться.
Бедняга слегка отклонился, но не мог же он отбиваться от меня в присутствии дымящих на крыльце коллег, которые уже и так с интересом поглядывали в нашу сторону.
– Олег, я все равно добуду его контакты, вы же понимаете! Просто с вашей помощью будет быстрее. А вы же согласились мне помогать, правда?
Через минуту я уже трогала с места свою машину, направляясь в адвокатско-нотариальный офис, расположенный за несколько кварталов от здания РОВД. Попутно я созванивалась с поверенным Андрея Павлова, чтобы договориться о встрече.
Борис Львович Белорецкий оказался импозантным мужчиной лет пятидесяти пяти. Мне повезло – наступало время обеда, и мы вместе отправились на бизнес-ланч в соседнее кафе. Повезло еще и в том, что у нас с ним нашлось несколько общих хороших знакомых, и моя репутация была адвокату неплохо известна. Поэтому на контакт он пошел легко, чего никак нельзя было сказать о следователе Волкове. Там даже авторитет начальства с трудом помогал. Уж очень осторожничал Олег Романович, боялся, видимо, теплое местечко потерять. В госорганах оно так – нужно ухо востро держать.
Борис Львович поведал мне много интересного:
– Я с Андреем давно знаком, это был очень хороший человек. Совершенно не вписывался в образ «нового русского» из девяностых. Воспитанный, уравновешенный, можно сказать, интеллигентный.
Говоря это, Белорецкий внимательно посмотрел на меня поверх очков.
Взгляд был пристальный и абсолютно бесстрастный.
Признаться, под этим взглядом я почувствовала себя несколько неуютно, словно под снайперским прицелом. Хотя вполне возможно, что сам адвокат и не подозревал о подобном эффекте собственной манеры смотреть на своего собеседника. Этот взгляд выработался у Белорецкого за долгие годы профессиональной деятельности, адвокат привык моментально распознавать, с кем, собственно, имеет дело.
– Насколько я понял, текст завещания Андрея Анатольевича тайной для вас уже не является, – Борис Львович произнес это таким тоном, что я не стала бы возражать, даже если бы дело обстояло иначе.
Я кивнула.
– И это одна из причин, по которой я хотела с вами встретиться, – подтвердила я.
– Значит, есть и другие, – вздохнул адвокат. – И что же вас здесь настораживает?
– Есть некоторые моменты, – начала я. – Например, жена Павлова, Марина Викторовна. Насколько я поняла, супруги давно не испытывали друг к другу теплых чувств. И тем не менее именно своей жене Андрей Анатольевич решил завещать львиную долю имущества. А Насте, своей дочери, которую он боготворит, Павлов оставляет всего лишь скромную фирму по пошиву автомобильных чехлов. Вам не кажется это подозрительным? Да еще когда другие лица, упомянутые в завещании, получают куда более щедрое вознаграждение. Например, некая Лада Мещерская.
Адвокат молча смотрел на
