с единственной целью – дать собравшимся попробовать свою способность объективировать интровертивную и экстравертивную реальность.
Практическая значимость онтопсихологии заключается в том, что посредством собственного метода она в состоянии с точностью диагностировать и делать очевидным для субъекта его персональное бессознательное, получая доказуемые результаты на медицинском, персонологическом и социальном уровнях.
Синемалогия – это один из аспектов метода, появившийся как в силу стечения обстоятельств, так и в силу необходимости.
Однажды после просмотра фильма я наблюдал за жаркими дискуссиями группы зрителей по поводу интерпретации увиденного. У фильма есть свой единый смысл, и его глубинная линия должна была, на мой взгляд, быть ясной для всех, однако я заметил, что каждый настаивал на своей точки зрения, которая входила в явное противоречие со всеми другими. Я видел, что интерпретации зрителей по поводу одного факта, который был, по-моему, весьма простым, расходились.
Я знал зрителей фильма лично как терапевта и понимал, что каждый из них прочитывал и переживал содержание фильма исключительно сквозь призму собственного комплекса, который я идентифицировал ранее. Дальнейшие наблюдения более чем за 10 тысячами человек подтвердили без каких-либо исключений предположение о том, что понимание фильма определяется не столько социальными, политическими и культурными критериями, сколько тематическим отбором личного комплекса, или эгоической структурой.
Когда это было отмечено в ходе открытой встречи с публикой, то проявилась лучшая, если хотите, народная школа психотерапии. В момент просмотра фильма ощущалось висцеротоническое усиление, в котором проявлялся в первую очередь досознательный материал, в то время как наиболее глубокие вытеснения были связаны либо с самыми драматическими эпизодами, либо с незамеченными или забытыми сценами.
Уже в самом начале, когда я интуитивно вышел на данный метод, он не имел исключений: каждый участник синемалогии воспринимал образный ряд в точном соответствии с потребностями проекции своего комплекса. Тогда я отметил, что фильмы, помимо того что представляли собой значимый художественный и развлекательный момент и вызывали огромный социально-культурный резонанс, были символом онейрического искусства. Иными словами, они становились универсальным фактом обнаружения индивидуального и массового бессознательного. Так возникла возможность диалога, в ходе которого выявлялись и определялись проективные выборы субъектов, можно было показать отдельно взятому зрителю, насколько он отошел от предметности образа. То, в какой мере каждый отклоняется от глубинной предметности фильма, указывает, насколько неразвито его «Я», насколько комплекс изолирует «Я» от сознания. Иными словами, в зависимости от степени эмоциональной вовлеченности в фильм субъект обретает меру сравнения для самопознания.
Многие из клиентов, нацеленных на продолжение
