люди грабили их кошельки и ценные вещи, а я оставался в Париже. В день Шарантонской битвы весь Париж ушел на сражение, а мы – пятнадцать человек – ограбили более пятнадцати домов, там драгоценности и дублоны лежали в изобилии, а защитниками имели только женщин и детей.
– Это хорошо, я согласен, – сказал один из разбойников, – но это бывает не каждый день, шарантонскому делу минуло уже два года.
– У меня есть план, говорю вам, чтобы подобное дело повторялось десять раз в день, если я захочу.
– Твой план, Ле Мофф, твой план? – закричали все разбойники в один голос.
– Я скажу его только тем, кто будет мой и телом и душой, без ограничения, без низости.
Никто не успел сказать и слова в ответ, потому что раздался звон разбиваемых стекол, смешанный со звуком голосов на улице. Ле Мофф бросился в ту сторону с ужасными ругательствами; он смутно понимал, что было причиной этого шума.
Молодой человек на тощей лошади ехал по Сент-Антуанской улице – как будто ехал наудачу, как будто первый раз попал в большой город. Когда его лошадь поравнялась с гостиницей «Красная Роза», одно из узких окон первого этажа отворилось, и из него высунулась белая женская рука.
– Милостивый государь, – сказал голос за стеклом, – кто бы вы ни были, помогите мне.
Молодой человек поднял голову к окну и остановил свою лошадь.
– Милостивая государыня, – отвечал он, – разве вас удерживают насильно в этом доме?
– Да, поспешите помочь мне, или я погибну.
– Я очень буду рад, но каким образом? Вас стерегут, я вижу их в зале и в таком большом количестве, что один человек, будь он Ахиллес или Ролан, не может с ними сладить.
– Увы!
– Но вы можете выпрыгнуть в окно; вы упадете ко мне на руки, и, так же справедливо, как меня зовут Гонтран Жан д’Эр, я провожу вас, куда вы захотите.
– Меня заперли, и даже окно заперли замком.
– Разбейте стекло стулом, поленом, что попадется под руку.
Дама не отвечала, но через минуту стекла в окне разлетелись вдребезги. Молодой человек, увидев успех и рассудив, что минуты драгоценны, подъехал к дому и протянул руки к окну, из которого уже выпрыгивала женщина, просившая его помощи. Но он не успел привести в исполнение свой великодушный поступок; в темноте, в двух шагах от него, раздался свист, и сильная рука, схватив его лошадь за узду, отбросила ее на середину дороги. Незнакомец, схватившийся за шпагу, немедленно был окружен толпой грозных и страшных людей. Он узнал больше с неудовольствием, чем со страхом, что он окружен теми негодяями, которых видел пьянствующими в нижней зале гостиницы. Отступать, вероятно, было не в его характере, он заставил свою лошадь стать на дыбы, чтобы избавиться от самых дерзких.
– Вы освободите эту даму! – сказал он громким и повелительным голосом.
Никто не отвечал. Несмотря на темноту, он снова увидал себя окруженным шайкой и почти тотчас почувствовал, что лошадь падает под ним. Верно, несчастному животному
