наши студенты так хорошо разбираются в современных русских авторах. Почему такой ажиотаж? – я окинула взглядом коридор.
– Ах, Кирочка, я думаю, что любовь к литературе тут не на первом месте. – Анна Павловна вздохнула. – дело в том, что этот писатель достаточно популярен в светской тусовке. Он эксцентричен и даже эпатажен. Привлекает внимание к своей персоне всеми возможными способами, что, конечно же, положительно сказывается на продажах его книг. Если у вас есть время, можете пойти со мной, послушать кумира молодёжи. У меня лишний билет в первом ряду.
Я посмотрела на часы. Оставалось ещё чуть больше часа свободного времени.
– С удовольствием, Анна Павловна, составлю Вам компанию. – сказала я с улыбкой. Ну что же, оценю современное искусство.
Мы зашли в зал, уже битком забитый людьми. Это был просторный актовый зал, недавно отремонтированный. Его использовали для различных массовых мероприятий. Я проследовала за своей знакомой к нашим местам в первом ряду. Погас свет, и шёпот сотен голосов стих. Я думала о том, каким образом этому модному писателю удалось собрать тут столько людей? Он не известный актёр, не певец, не телеведущий. Почему стольким молодым девушкам не терпится на него посмотреть? Я начала немного переживать, что моё место было на первом ряду. Ведь прямо во время его лекции мне придётся уйти, так как нужно встретиться с этим Преображенским, поставить ему оценку и забыть уже об этой неловкой ситуации.
Погружённая в свои мысли, я перевела взгляд на сцену и увидела мужчину, выходящего под бурные аплодисменты. Внутри всё похолодело, а сердце начало биться так отчаянно, будто я пробежала марафон, в тот момент, когда я разглядела уже знакомые рваные джинсы, небрежную футболку и руки в татуировках. Это был он, сексист из курилки.
Глава 2
Кирилл
Последнее время всё чаще думаю о нерациональности своей жизни. Конечно, какая может быть последовательность и рациональность в моём творчестве, когда оно, являясь единственным смыслом моей жизни, схватило меня за самое горло. Так крепко, что порой не вздохнуть. Оно диктует мне, как я должен поступать, вынуждая на отчаянные действия. Периодически так хочется вырваться из этого яростного захвата и вздохнуть полной грудью, взять под контроль свою жизнь. Ведь так и должны поступать настоящие мужчины. Но я не мужчина, я – писатель.
Я сидел в небольшой комнате, которая, видимо, выполняла роль гримёрки в актовом зале университета. Я так давно не возвращался в родную альма-матер. Прошло уже 15 лет с того момента, как я со скандалом ушёл из этого опостылевшего «дома знаний». Классическое образование с его напыщенными лицемерными преподавателями было мне противно. До сих пор помню, как мой научный руководитель орёт мне в спину: «Ты никто! А без диплома ты так и останешься никем!» Мне нравилось разрушать чужие планы. Я знал, что талантлив, но, по всей видимости, мне всегда не хватало немного лизоблюдства, чтобы закрепиться в обществе.
Каково же было моё
