я весь мокрый!
– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – уверяю я, с тревогой разглядывая его глаз. – Теперь лучше? Сколько пальцев я показываю?
– Четыре, – коротко бросает Люк, и сердце у меня уходит в пятки.
– Неправильно! – в смятении вскрикиваю я. – Боже, Люк, тебе нужно в больницу!
– Все правильно! – нетерпеливо рявкает Люк. – Раз, два, три, четыре. Сама посмотри.
Я опускаю взгляд на собственную руку и вдруг понимаю, что и правда показываю четыре пальца. О, ну тогда все хорошо.
– Я в порядке. – Люк снова моргает пару раз и смотрит на меня подозрительно. – Но, черт возьми, что на самом деле случилось? Я спал…
– Да просто мотылек пролетел, – быстро выпаливаю я. – Обычный мотылек…
– Тебя разбудил мотылек? – недоверчиво переспрашивает он.
– Ну… Он был огромный. Давай спать, а?
Я очень надеюсь, что Люк уляжется обратно, но он вместо этого бросает взгляд на собственное запястье. А затем несколько секунд разглядывает букву Q, пытаясь сообразить, что все это значит.
– Мне тут кто-то Q написал, – наконец, выговаривает он.
– Вау! – изумленно выдаю я. – Как странно. Наверное, это Минни. Ну да ладно, уже поздно…
– А на другой руке – S, – добавляет Люк. Затем неожиданно выбирается из кровати и направляется к зеркалу. – Какого хрена?
Он рассматривает буквы на своей шее. Затем резко оборачивается, и я вижу, как взгляд его падает на фломастер, который я забыла на покрывале. Идиотка!
– Бекки? – зловеще произносит Люк.
– Ладно, это я, – выпаливаю я. – Просто я решила, пока ты спишь, попробовать на тебе разные одеколоны. Выбирала тебе подарок на Рождество, – добавляю я с нажимом, надеясь, что он смягчится и скажет: «О, милая, какая ты заботливая!»
Но ничего подобного не происходит.
– Сейчас час ночи, – говорит Люк, явно пытаясь взять себя в руки и не сорваться. – А я весь, на хрен, изрисован. Ты что, думала, я ничего не замечу?
– Ты по утрам всегда сперва в душ идешь, – объясняю я, чуточку гордясь тем, какая я находчивая. – А фломастер водорастворимый. Я подумала, что все просто смоется, и ты ни о чем не узнаешь.
– Просто в голове не укладывается, – бормочет Люк, возвращаясь к кровати. И вдруг останавливается, снова уставившись на фломастер. – Погоди-ка. Это же «Шарпи». Он не смывается!
– Смывается!
– Нет, не смывается!
– Не смываются только черные, – объясняю я. – А это синий.
– Синие тоже не смываются! – взрывается Люк. – Смотри! – Он хватает фломастер и сует его мне, ткнув пальцем в написанное на корпусе слово. – «Водостойкий!»
Что?
Я выхватываю фломастер у него из рук и внимательно рассматриваю надпись. Господи, а ведь он прав! Фломастер водостойкий! А я и не знала. Столько лет пользовалась «Шарпи» и не
