напоролась на ледяную, ничем не походившую на обычное поведение Густава злость.
– Так ты решила, да, Гвен? – он даже вскочил с места и уронил на пол старинный фолиант.
Я наклонилась и, аккуратно подняв упавшую книгу, положила обратно на стол.
– Не понимаю, что тебя не устраивает, – сухо произнесла я.
Вернее было бы сказать, что я не хотела понимать. Потому что мне хотелось верить, что Густав дружит со мной просто так.
– Ничего, – буркнул он. Торопливо собрал вещи и ушёл.
Я осталась одна. В тишине и полумраке, среди запахов подсохших чернил и дублёной кожи корешков.
«Он ещё придёт просить прощения», – думала я.
Но Густав так и не пришёл тем вечером – и утром не встретил меня.
Когда же через несколько дней я услышала стук в дверь моей кельи и с надеждой бросилась открывать, то вместо него увидела на пороге Рейчел.
– Добрый день, – растерянно сказала я.
– Хотела посмотреть тебе в глаза, – без приветствия сообщила Рейчел и вскинула подбородок.
– Они такие же, как и неделю назад, – сухо ответила я, чувствуя, как поднимается в горле злость.
– Стало быть, решила, что Ночной Ворон вытащит тебя? Решила, что ты лучше меня, да?
Я возвела глаза к потолку и испустила стон. Затем резко захлопнула дверь.
Первой моей реакцией была злость. Я не понимала, чего они все от меня хотят. Потом в памяти всплыли последние слова: «Ночной Ворон вытащит тебя».
У меня и в мыслях не было отсюда сбегать. Академия полностью устраивала меня, но….
– Ночной Ворон… – прошептала я, – так называют тебя?
Дымчато-серые глаза в прорезях маски снова стояли передо мной.
А ночью мне приснился сон. Юбки, непохожие на те, что носили самые знатные дамы на Островах, кружились и разлетались в воздухе под музыку, какой я не слышала никогда.
Мужчина в странных одеждах тёмного цвета удерживал мою руку и вёл меня в танце – совсем непохожем на тот, что я исполняла на площади в Ястребиную ночь.
Потом мы оказались за портьерами, непривычно густыми и тяжёлыми складками укрывавшими окно.
– Ты сомневаешься? – спросил меня он.
– Да, – призналась я. Почему-то я знала, что именно ему не смогу соврать.
– Ты должна добиться его. Почему сомнения терзают тебя?
И в это мгновение я догадалась, какое – единственное – сомнение, в самом деле одолевает меня.
– Если я выберу его – я уже никогда не буду с тобой!
Негромкий бархатистый смех стал мне ответом, и я ощутила его горячие губы на своей щеке.
– Глупая, – сказал он. – Я не собираюсь тебя оставлять.
– Но наставницы говорят… – я закусила губу, силясь подобрать слова, – говорят, тот, кто живёт земной жизнью, не может слышать миров.
– У нас будет не так, – тихо
