в жире от только что съеденной колбасы, я убеждался в этой мысли ещё больше.
Швырнув листок бумаги, на котором раньше делал свои записи детектив, он указал, какие данные о себе мне нужно написать и где подписать. Пока я делал корявые записи дрожащей рукой, он смотрел на меня, так пристально, что я подумал, что он голоден, и что из пищи, кроме меня, в кабинете больше нет ничего.
Поставив свою подпись, будто точку в общении с детективом, я поднялся со стула и уже собирался уходить, как в кабинет вошли двое коллег моего ожиревшего приятеля. Правда коллеги были по-спортивнее, а в их руках красовались чёрные дубинки.
– Что это значит? Я ещё нужен здесь? – с осторожностью спросил я.
– Мои друзья тебя проводят и расскажут, что будет дальше. А, и ещё. Только попробуй свалить из города, ты единственный, кто был во время преступления, и честно, ты не вызываешь у меня доверия, я уже подумываю, что это ты совершил умышленное убийство, ведь это и вправду ты мог толкнуть эту девку под колёса мимо проезжающего авто. Будь на связи, иначе остаток своей жизни ты будешь гнить в камере, щенок.
Надо же, неудивительно, и вот я подозреваемый, кажется его мозг окончательно заплыл жиром. Выходя из кабинета, я смог вздохнуть, наконец-то. Пусть в коридоре свежестью и не пахло, но по сравнению с вонью в каморке этого свинтуса, это было нечто. Кстати, коридор всё же отошёл на второе место в рейтинге казней для находившихся в этом месте бедных узников.
Провожавшие меня уважаемые граждане были весьма угрюмыми. Бритые налысо, огромных размеров. Обычно таких называют "шкафами", но выразиться так при них я не мог, прекрасно понимая, что меня могут вынести из этого гадюшника вперёд ногами.
Один из коллег моего старого толстого друга-детектива одернул меня резко за плечо, ударив об стенку и приставив к ней. Смотря в его глаза, я понял, что я для него обычный червь, которого этот амбал мог раздавить, когда ему захочется.
– Проблемы? – неожиданно спросил меня уважаемый лысый парень.
– О чём вы, товарищ амбал? – сказал я, тут же пожалев об этом.
– Что ты сказал???
Последующие две минуты выпали из моей жизни. По ощущениям, будто товарный поезд въехал мне в живот, пробил позвоночник, порвав спину насквозь. Что говорить о следующих ударах? Мне кажется, что я слышал, как сыпятся мои рёбра, которые разбились на тысячу осколков.
– Пошёл вон пьяница, ещё раз поймаем и точно закроем на 2 недели! – кричали вслед коллеги детектива, вышвырнув меня из участка.
Видимо я не первый посетитель, который выходит оттуда в таком виде, речь у бойцов была поставлена и отрепетирована. Я и сам на долю секунды поверил, что я алкаш и натворил что-то немыслимое. Лёжа на асфальте, подпирая лицом потухший окурок, я ненавидел всех в этом мире и всё. Но особенно тех товарищей, с которыми свела меня смерть моей знакомой актрисы. Жизнь – это парадокс, контраст белого и чёрного. В моем же случае, это контраст чёрного и чёрного, сырого и грязного, кровавого и омерзительного. Надо собраться
