дыша, упиваясь мощными волнами отходняка.
– Господи, какая же ты сладкая…
Я снова всхлипнула, он поднял голову и требовательно отвёл мою руку от лица. Увидел слёзы.
– Ну чего ты, Милаш,– прильнул поцелуем, ласковым языком щёкоча моё нёбо, исцеляя глупую обиду, возвращая на небеса…
И это возвращение было таким мощным, что я, теперь уже сама не понимая почему, просто разревелась. В его глазах появилась тревога.
– Ээй… Ты чего, малыш? Что случилось? Тебе было больно?
Я мотнула головой.
– А что? Ээй…
Пожала плечами.
– Стоп, ну так не пойдёт, – потянул меня на себя, ссаживая с машинки. Обнял, зажал лицо в ладонях: – Что случилось, Люд?
– Всё нормально…
– Ну как нормально, если ты плачешь?
– Это… От счастья, наверное.
Он замер на мгновенье и, тепло рассмеявшись, зарылся лицом в мои волосы:
– Девочка моя, малышка… Где же ты раньше-то была, а? – Прижал сильнее, аж дыхание спёрло, и шепнул словно самому себе – так тихо, что я едва расслышала: – Ну почему только теперь? И почему именно ты?
Я обвила его руками, прорастая в него, любимого, каждой клеточкой, каждым движением души, каждым ударом сердца. Проникая, растворяясь, становясь отныне им самим… Но где-то в этом счастье – радужном, кристальном монолите, в драгоценном сплаве ЕГО и МЕНЯ, застыло маленькое мутное пятнышко: «И всё-таки, почему? Он же слышал меня, я знаю…»
***
Он предлагал пойти куда-нибудь, поужинать, но я отказалась. Послушно выслушала инструкцию пользования плитой и вытяжкой, пожарила яичницу с сосисками. Оказалось, что я не смогла включить телек потому, что это делается с пульта, а он для меня – китайская грамота, не меньше. Ели и смотрели какое-то кино, наверное, смешное, во всяком случае, Денис смеялся. Часто поглядывал на меня, но тут же отводил взгляд и, казалось, снова погружался в фильм. Я была истощена. Не физически – морально. Проклятая, ядовитая… обида? Да нет, не сказала бы. Скорее червоточина. Ощущение, что недостаточно хороша, что ли…
Не захотел, не принял мой подарок. Но почему?
И глупо было зацикливаться на этом, и иначе не получалось – прям хоть бери, и спрашивай у него самого. Но это было бы ещё глупее. Подумал бы: вот малолетка-то, с малолетскими проблемами! Ну и к тому же, тоже мне, подарок. Пфф! Малолетский, как и я сама. Подумаешь невидаль – кончить в бабу! С его-то опытом!
Но всё-таки… почему?
Во время очередной рекламы Денис выключил звук, повернулся ко мне.
– Ну, рассказывай, давай, что случилось?
– В смысле?
– Люд, не прикидывайся, я же вижу, что ты дуешься. На что?
Я пожала плечами, улыбнулась:
– Да прям… Ну… Устала, может, но не дуюсь, точно!
– Угу… скажи, ещё, голова болит! Иди сюда. – Дождавшись,
