в садике всегда имелись наточенные карандаши и целая стопка бумаги.
Мать и отец девочки только вздыхали, но несли в садик дополнительные принадлежности для рисования.
─ Думаю надо поговорить с воспитателями и попросить их запретить Инне рисовать, ну только когда общие занятия, ─ вынес своё решение Олег Владимирович.
─ Как бы не стало хуже, ─ с тревогой в сердце тихо возразила Вера Сергеевна.
─ Куда ещё хуже? ─ недоумевал мужчина. ─ Мне кажется именно рисование, приводит её в такое состояние, ты же помнишь, когда надо идти куда-то, а она рисует, начинается целая истерика, так как она не дорисовала. Эта детская забава превращается уже в какой-то кошмар.
Вера Сергеевна опять промолчала, подумав:
«Может муж прав, может, если исключить эту прихоть дочери, она перебесится, а потом перестанет устраивать истерики».
Проснувшаяся после дневного сна Инночка долго искала свои карандаши, но не нашла даже чёрных.
─ Мама, а где мои карандашики, ─ обратилась она к родительнице. ─ Ты их поточила?
Девочка решила, что мать их просто куда-то убрала.
─ Больше ты рисовать не будешь, ─ строгим тоном сообщил новость девочке папа, сидевший тут же на кухне.
─ Почему? ─ удивлённо уставилась на отца Инна.
─ Потому что ты не умеешь себя хорошо вести, а когда ты рисуешь, становишься совсем плохая. Поэтому теперь рисование для тебя под запретом.
Инночке исполнилось шесть лет, и мама решила, что пора отвести дочь на подготовительные курсы. Дома девочка отказывалась даже учить буквы, хотя брат уже в этом возрасте вовсю читал по слогам.
История с карандашами закончилась благополучно, как считала Вера Сергеевна. Обе воспитательницы были проинструктированы, что рисовать Инне теперь можно только строго в рамках занятий по рисованию. Всё остальное время девочка должна играть с ребятами в нормальные игры.
Галина Григорьевна, одна из воспитательниц, просьбу родителей выслушала и согласно кивнув, продолжала тайком от всех разрешать Инночке рисовать. Последний год в садике Инна почти всегда просто лежала во время дневного сна и, заметив это, воспитательница разрешала девочке тихонечко садиться за стол и, пока остальные ребята видели сны, рисовать. Галина Григорьевна была очень строгой воспитательницей, и у родителей Инны даже мысли не возникало, что именно она может не выполнить их просьбу.
А девочка очень быстро поняла, что маме и папе говорить про это нельзя, и она молчала. Она училась обманывать и не договаривать.
Первая неделя подготовки к школе оказалась даже очень интересной. Инне понравилось сидеть за партой, все остальные ребята тоже сидели спокойно и слушали. А ещё они учились выводить линии в тетрадке, именно карандашами и это девочке нравилось больше всего. Когда учительница по рисованию на первом
