Через портал сюда – никакой магии. Так что извини.
– Ну и ладно, не очень-то и нужно. – Крапива вытащила из сумки большую монету желтого металла и кинула Лохматому. – Эй, лесничий, держи!
Лохматый подхватил монету на лету, тут же попробовал ее на зуб. Спрятал золото за пазуху, начал мелко кланяться, прижав грязную лапу к груди:
– Премного вам благодарны, госпожа.
Эльфийка усмехнулась, повернулась к сидящим на траве Витьке и Пашке, взялась за конец веревки, резко дернула:
– Эй, рабы, чего расселись?! В сказку попали? Встали и пошли!
Когда пленники с явной неохотой поднялись, эльфийка достала нож, легонько ткнула Витьку в упитанную голую ягодицу, прикрикнула, совсем как лошадь: «Но-о!» Процессия двинулась в чащу по уже знакомой тропке, Боб хотел что-то сказать Лохматому, но, видно, раздумал, махнул рукой и замкнул колонну.
Лохматый глянул вслед уходящим, быстро наполнил пластиковый стаканчик из трофейной бутыли с виски и залпом выпил. Скривился, глянул на почти нетронутых зайцев и занюхал рукавом. Вытащил из-за пазухи монету, осмотрел ее со всех сторон, еще раз попробовал на зуб. Широко улыбнулся, почесал в бритом затылке и, крикнув куда-то в сторону: «Так я вас провожу», трусцой побежал по тропинке.
– Ну, что стоим, чего ждем? – спросила Крапива, когда пленники подошли к огромному дубу. Вместо ответа сын главного районного гаишника громко завыл, а боксер стиснул зубы и сжал кулаки.
– Вишь, как глазами-то сверкает, – прокомментировал Лохматый. – А вы их вязать не хотели. Были бы руки свободны – порвал бы всех нас, как Тузик грелку.
Крапива недобро усмехнулась, снова вытащила из ножен длинный широкий нож и легонько ткнула боксера в бок:
– Ну, быстро в дупло.
Боксер не двинулся с места, и Крапива снова кольнула, уже значительно сильнее. Пашка зарычал, оскалив зубы: по всему было видно, в дупло он совершенно не собирался.
– Подожди, Крапива, тут надо по-другому, – сказал Боб, произнес короткое заклинание и, приблизившись к Пашке вплотную, легонько ткнул его средним пальцем правой руки в середину лба. Глаза боксера сразу помутнели, кулаки разжались. Ту же операцию Боб провел и с мелко дрожащим Витьком, после чего взял у Крапивы нож и перерезал веревки на руках пленников. Те, как по команде, толкаясь и излишне суетясь, полезли в дупло, сразу засветившееся легким голубым сиянием. Боксер долез первым и глянул в портал. Протянул руку, коснувшись голубого сияния. Отдернул ладонь, потер ее и вдруг с криком: «Не ссать, братва!» прыгнул прямо в свет. Витька Манохин, увлекаемый связывающей их веревкой, исчез вслед за ним.
– Вот и все, – сказал Боб.
– Ловко, – признала Крапива и снова покачнулась, еле удержав равновесие.
Боб быстро подхватил ее и прижал к своей груди.
– Не забыл еще магии? – улыбнулась Крапива и сразу же нахмурилась, обнаружив, что находится у Боба в объятиях. Попыталась было освободиться,
