один кетмень, другой лопата.»
За ними шел самый молодой, глаза аж дух захватывает и волосы волнистые, густые и улыбка слегка кривоватая из-за старой травмы челюсти.
«Обормот малолетний» – окрестила я его.
Еще был лысый, здоровый мужик с неправильными чертами лица, но я знала, он был добрым и очень заботливым.
«Страшилка.» – Подумала я про лысого и тут же в голове пронеслось, – Остроухий пакостник»
Потому что рядом с лысым шёл высокий стройный, но явно ширококостный парень с шикарными локонами черных волос, закрывающих уши, а глаза у него, два изумруда. За ним шли и остальные, но я их не заметила, я смотрела на этих шестерых и больше ничего не видела, я точно знала как их зовут.
Это были – Джул, парень с картинки корпоративного календаря, еще Тим и Самуил, два сводных брата и Марко, это тот, что лысый, а еще тот, кого я назвала остроухим – Алекс и конечно неугомонный и шкодливый Джером.
Я стояла, опершись на швабру и старалась не упасть в обморок. Они прошли мимо и Джул подмигнул мне, а Марко сказал:
– Извини, что работы подкинули.
Они ушли, а я заставила себя начать уборку, мне нужна была эта работа, очень нужна и не важно, что я, кажется, схожу с ума.
– Придешь домой, выпью валерьянки и спатики, – прошептала я собирая землю обратно в горшки, – а завтра проснешься, нервное напряжение спадет и все будет хорошо.
Чтоб не думать о происходящем я стала напевать любимые песни из старых кинофильмов и даже не заметила, что тот самый двухметровый мужик стоит на входе в кафетерий и пристально меня рассматривать. Заметила я его только когда почти закончила уборку, и работники кафетерия сообщили мне, что у меня уже десять минут как обед.
Я посмотрела на все еще смотрящего на меня мужчину и в голове всплыло имя Захарий, сжав кулаки я отвернулась от него и пошла обедать. Когда я вернулась в кафетерий, там уже никого не было, и никто не мешал мне работать. У меня ушло еще два часа времени на наведение порядка и расставление столов и стульев. Официанты угостили меня мороженым и кофе, потом я пошла в комнату отдыха за новыми указаниями от Петровича.
Голова болела все сильнее и сильнее.
«Не надо было пить мне кофе, давление наверно подскочило», – подумала я, поворачивая в небольшой холл и сталкиваясь почти лицом к лицу с парочкой девушек, шикарно одетые в шелковые костюмы и на каблучках, они фыркнули в мой адрес и прошли дальше.
– Они снова подрались, – Сказала одна из них, и я навострила уши,
– С тех пор как взорвался тот злосчастный бункер, лучшие друзья превратились в заклятых врагов, – сказала вторая и я почему-то пошла за ними.
– Жаль, – сказала первая, – Они устраивали такие шикарные вечеринки.
– Вечеринки устраивали не они, а эта, ну ты сама знаешь. – сказала вторая почти шепотом.
– Да
