чтоб отдыхал.Охраняется граница
От production «samopal».
Понимаю… Только, братцы,
Мне без творчества никак
Невозможно! Если вкратце:
Я без кунштюков – дурак!
То присяду, то прилягу:
Неприёмный день у муз.
Сослагатель, вынь же шпагу!
Действием скрепи союз!
Застолбить идеям место
Я бы рад, но предо мной
День, когда в работе тесно,
Потому что – выходной!
Я бы рад, но не столбится —
Не вгоняется костыль:
Перечёркнута страница…
Запечатаю в бутыль
Я посланьице и в море
Кину с кручи – пусть плывёт!
Может кто-то и найдёт
Стансы в синем коленкоре:
Не беда же в них, а горе —
Просто луковое горе —
Прослезится и зачтёт…
371
Три недели до нового года,
Три недели – и кончится год,
И уйдёт навсегда та природа,
Что пока ещё где-то живёт.
Что пока ещё что-то желает,
Как на смертном одре человек
Просит жизни, но тает и тает,
Словно выпавший в оттепель снег.
Три недели до нового года —
Жизнь не просит, но вынь да положь.
Если дела коснётся, то кода
Не побрезгует вылезть из кож.
Три недели отрежут и бросят,
Как ненужного прошлого кладь,
Как зацеп от крючка в фильдекосе,
Что не даст даже даром отдать.
Три недели – всего три недели,
Но как много они заберут:
В предназначенной им канители
Бесполезен, что лень, всякий труд.
Но как много они отыграют,
Отсекут, отполощут сполна
Здесь, на стыке калашного рая
С куражом городских клоунад.
Три недели до нового года —
Три семёрки, а следом и туз.
Из безумству подаренных муз
Лишь одна – бытия несвобода —
Обладает ключом от искусств
Не кроплёной чертями колоды!
Вне времени, но в пространстве
Когда кругом почти темно
И только бледное пятно
Луны на бархате ночном,
Он тайно покидал свой дом
И в абсолютном меньшинстве
Шёл поболтаться по Москве:
«Москва тем часом воровская
Была, и вот среди парней
Ходила присказка такая:
Хиляй, где больше фонарей,
Не забуряйся в подворотни,
Без нужд не шастай по дворам
И мелочью не меньше сотни
Держи, набив копьём карман», —
Так начинал всегда отец мой,
Когда просили рассказать
Его, каким досталось детство —
Я слушал и писал в тетрадь
Отцовские воспоминанья,
И вот, спустя полвека лет,
К ним обращаюсь, лишь названье
Историям
