обернулся и посмотрел на меня. Мы безотрывно глядели друг другу в глаза, и я видела, как ему больно и страшно.
– А что будет, если это не сработает? Если ничего не изменится, как вы обещаете?
– Изменится.
– Но если нет?
– Я вам точно говорю – изменится.
Да уведи ты его с этого моста, Кристина!
В задумчивости он мрачно выставил вперед подбородок.
– Так вот, если не изменится, клянусь, я это сделаю. Не здесь, но я найду способ, потому что жить, как я живу, невозможно.
– Прекрасно, – уверенно заявила я. – Если ваша жизнь не изменится, вам решать, что делать. Но говорю вам точно, вы справитесь. Вот увидите. Мы с вами вместе сумеем это сделать, вы поймете, что жить чудесно. Я обещаю.
– Ладно, я принимаю ваши условия, – прошептал он.
Мне вдруг стало страшно. Получается, я заключаю с ним сделку, что вовсе не входило в мои намерения, но я не собиралась обсуждать это с ним прямо там. Я устала. И просто хотела, чтобы он наконец сошел с моста. А еще я хотела забраться в постель, укрыться с головой и ни о чем не думать.
– Вам придется меня отпустить, чтобы я мог перелезть обратно.
– Нет. Я вас не отпущу. Ни за что.
На губах его мелькнула улыбка, еле заметная, но все же.
– Слушайте, я же хочу обратно на мост, а вы теперь меня не пускаете.
Ограда довольно высокая, уцепиться особо не за что, подумала я. К тому же он страшно измотан. Это слишком опасно.
– Подождите, я позову кого-нибудь, чтобы вам помогли.
Я медленно убрала одну руку – у меня не было полной уверенности, что он сдержит свое слово.
– Я сюда забрался сам, сам и обратно перелезу, – решительно заявил он.
– Не нравится мне эта идея, давайте все-таки позовем кого-нибудь.
Но он не обратил никакого внимания на мои слова. Я со страхом наблюдала, как он осторожно старался повернуться лицом к ограде. Наконец ему это удалось. Выступ, на котором он стоял, был совсем узкий, при каждом его неловком движении меня захлестывал ужас. Я не могла ни отвернуться, ни помочь ему. Несколько раз я готова была заорать, зовя на помощь, но боялась, что он испугается и от неожиданности сорвется вниз. Как назло, ветер усилился, стало еще холоднее. Он напружинился, занес левую ногу и поставил ее на внешние перила, потянулся, чтобы перехватиться правой рукой повыше, и тут нога, на которой он стоял, соскользнула с выступа. Толпа ахнула – он повис на одной руке. Я успела схватить его за рукав. В этот момент в глазах его я увидела неподдельный страх, что тогда еще больше напугало меня, но потом, вспоминая об этом, поняла, что именно его страх придал мне сил – человек, всего пару минут назад мечтавший свести счеты с жизнью, теперь боролся за нее.
Я помогла ему подтянуться. Он прижался к решетке, закрыл глаза и глубоко, всей грудью вдыхал ночной морозный
