не получим. – Парировал Иван Николаевич. – А если на двадцать пять, ниже, то мы будем иметь пять процентов.
– Ну, это вы с ним будете торговаться, и до чего доторгуетесь, то мы и будем иметь, поэтому я хотел бы знать, на что нам рассчитывать?
– Я устал вам объяснять…
И так в таком духе велись переговоры, целых два часа шла интенсивная торговля. В конце концов, Амин взял ведомость цен и характеристики бриллиантов и сказал, что отправит покупателю, и завтра уже будет ответ. На том и решили. После согласия покупателя, по факсу пришлет отметки отобранных бриллиантов, а затем приедет для фактического отбора товара. Затем оплатит дорогу курьеру, и курьер доставит бриллианты в Дубай в Арабские Эмираты. Там произойдет оплата товара. А когда будут оплачены наши дивиденды? После отбора бриллиантов сразу нам выплачиваются, надо ставить так вопрос перед покупателем. На этом и распрощались с Амином и Женей.
– Я еду в сторону Троещины, это в сторону Белой Церкви.
– Понятно, Иван Николаевич, – ответил я, – доберусь своим ходом. Мы вышли за ворота Выставки. Я униженно спросил: – Не могли бы вы стрельнуть мне пятьдесят гривен?
Иван Николаевич, не поворачиваясь ко мне, коротко ответил.
– Нет!
– Когда вам можно звонить? – не подавая вида своего досадного состояния, спросил я.
– В любое время на мобильный номер.
Я пожал ему руку и пошел в сторону остановки троллейбуса. Это была конечная остановка троллейбуса №11. Я вошел в открытые двери. В кармане брюк обнаружил использованный проездной талон на трамвай. Тщательно на талоне, разгладив ногтями, проколы от трамвайного компостера, всунул этот талон в компостер троллейбуса и закомпостировал. Дырок оказалось достаточно, чтобы забить старые проколы. И я поехал с непередаваемым чувством досадной горечи на безденежное положение, на досаду предстоящей встречи с женой. Ведь она ждет обещанных денег. Я же надеялся, что займу и принесу эти пятьдесят гривен, но сельская закалка и тупость не дать, повергли меня в горечь бытия и униженного нищенского существования….
Утешением моего безденежья лишь было то, что недавняя сцена торговли Амина с Иваном Николаевичем повергала меня в некую приятность. Конечно Амин, этот десятый посредник между скупщиком обработанных бриллиантов и продавцом, коим являлась фабрика Изумруд в лице Ивана Николаевича, изрядно достал своим мелочным торгашеством. Конечно, Ивану Николаевичу стало ясно, как божий день, что этот Амин ищет для себя ручеек ворованных камней за несуразно низкую цену. И наш Иван Николаевич понял это, и понял еще и то, что с этих переговоров ничего не выйдет, так как снизить цену на бриллианты он никак не может, и из этой сделки ничего не выйдет. Размышляя так, я доехал до станции метро Лебедская. На душе было мерзко и противно. И, чтобы хоть как-то развеять свои мысли я решил от метро Лебедская пройтись пешком до станции метро имени Льва Толстого.
