устройств. Он тут первым квартиру купил, это сейчас все распроданы, а тогда многое по его указке делалось.
– Что же это за камера? Просто высокотехнологичный глазок?
Уилсон кивнул. От его левого века к середине скулы тянулся тонкий шрам.
– Ага. Так вот, значит, села она с подругой в машину. Киран – это он сегодня должен сюда подъехать – в тот вечер их не возил. Его отправили Диби Макка встречать.
– А кто был за рулем?
– Другой парень, Мик, тоже из агентства «Экзекарс». Она и раньше с ним ездила. Ну, вижу я, значит, папарацци машину окружили, проезду не дают. Всю неделю тут околачивались – пронюхали, что она снова с Даффилдом сошлась.
– А что стал делать Бестиги, когда Лула и Сиара уехали?
– Забрал у меня почту и пошел по лестнице к себе в квартиру.
Чтобы сделать очередную запись, Страйк опускал вилку после каждого кусочка запеканки.
– После этого кто-нибудь входил, выходил?
– Ну, официанты из фирмы заказ доставили – закуски и прочее: у Бестиги в тот вечер гости были. Американцы какие-то, муж с женой, приехали после восьми, поднялись в квартиру номер один, ушли чуть ли в полночь, а до того времени больше никто не входил и не выходил. Потом Лула примерно в полвторого вернулась, а других я никого не видел. Слышу, папарацци у входа ее имя выкрикивать стали. Их там целая толпа собралась. Одни прямо от ночного клуба за ней увязались, другие у дома поджидали – эти Диби Макка высматривали. Его к половине первого ночи ждали. Лула снаружи позвонила, я кнопку нажал – открыл.
– Она не набирала код входной двери?
– Да ей не до того было, когда ее так осаждали, – хотела побыстрей скрыться. А эти-то орут, наседают.
– Разве она не могла попасть в дом через подземный гараж, чтобы с ними не сталкиваться?
– Ага, когда Киран ее возил, она так и делала – сама дала ему пульт от гаража. А у Мика пульта не было, вот он и высадил ее перед входом. «Доброй ночи, – говорю, – неужто снег повалил?» Вижу – у нее снежинки в волосах, сама дрожит, платьишко-то кургузое. А она, мол, на улице минус, то да се. А потом выпалила: «Черт бы их побрал! Всю ночь они, что ли, здесь торчать собираются?» В смысле, папарацци. Ну, я и говорю: они, мол, Диби Макка дожидаются, а он запаздывает. Она прямо завелась. В лифт зашла – и к себе поехала.
– Завелась?
– Еще как!
– Так завелась, что жить расхотела?
– Ну нет, – возразил Уилсон. – Просто завелась, разозлилась.
– А что было потом?
– А потом, – сказал Уилсон, – я по нужде отлучится. Живот скрутило. Пришлось в сортир бежать с полным баком. Приперло, пойми. Это я от Робсона заразу подцепил. Он аккурат на больничном был, по животу. Просидел я в сортире минут пятнадцать. А куда денешься? Так меня несло – наизнанку выворачивало. Сижу на толчке и слышу вопли. Нет, вру, – поправился он, – сперва я стук услыхал. Где-то поодаль. Мне-то невдомек было, что
