такой классический буржуй.
….. Коля был начальником участка, здоровый мужик, о строительстве знал все и всегда во все вникал, с рабочими был жестким, но справедливым.
…..Самвел был бригадиром на коттеджах, тут вообще все просто. Он был армянином советской закалки с тысячами историй, шутками-прибаутками, очень уважал людей с высшим образованием, еще больше ценил смекалку и ум.
…..Дима был бригадиром на коттеджах, мы про него только слышали. Он был братом Коли, худощавым пацаном лет 28, в строительстве разбирался хорошо, в поведении с рабочими был, кем-то средним между Славой и Колей.
…Никита, к сожалению, точно не помню, какую должность он занимал. Знаю, что она была инженерная, и он постоянно бегал с чертежами, был единственным руководителем нашего возраста, внешне походил на классического студента – ботаника, носил очки, что при постоянном присутствии чертежей в его руках только укрепляло этот образ. Над ним, естественно, смеялись, но по доброму, он же конечно больше тянулся к нам, чем к рабочим, в общем мы так и общались с ним до конца сезона, плюс ко всему он играл на гитаре и достаточно часто мы собирались вечером у нас в комнате и брякали на шестиструнной.
В то время, как у нас на объекте все было довольно нелегко, на стадионе все было намного трудней. В один из первых дней у Вани и Паши ушли в сторону деревянные леса и от падения с высоты их спасли монтажные пояса, на которых они и повисли. Каждый 3 день они заливали по 120 м3 бетона на перекрытие.
К концу недели нас ждало первое отрядное испытание. Вова в цеху сорвал спину, да так, что подняться не мог. Кто хоть раз имел дело с 32-ой арматурой, поймет – в его обязанности входило не только её сгибание, но и транспортировка прутов до станка, тут-то он и угробил спину. Несмотря на все желание Вовы остаться, Ваня принял решение не рисковать его здоровьем и отправить домой. Вечером на собрании Ваня объявил о своем решении и тут нас ждал еще один «сюрприз» – Леонид сказал, что тоже хочет уехать. Несмотря на все уговоры, он был непреклонен. Выбора не было, кроме как принять его решение.
Я глядел на ребят, в их в глазах читались сомнения, Ваня тоже прочувствовал этот момент и попросил покинуть комнату Вову и Леонида. Иван произнес мощную речь в духе времен пятилетки, которая закончилась мужским, уже без всякого пафоса, разговором. Я не помню всю суть разговора, да это и не главное, главное, что желание остаться высказали все присутствующие в комнате. На пацанов ни кто не злился, даже на Леонида, который в отличии от Вовы, сломался психологически, а не физически. Да и действительно сломаться было от чего, даже для нас, бывалых стройотрядовцев, условия работы были тяжелые, что говорить о новичках…
На следующий день у всех было подавленное настроение, Вова и Леня уезжали после обеда. Когда мы шли на обед мы их встретили у общаги, попрощались, и каждый из нас побрел по своим делам. Я думаю мысль «Почему я не уехал с ними» посещала многих в тот день. Отработав
