маме, когда ее найдут? Что скажут Стекольникова и директриса? Повесят ли в школьном вестибюле Женькину фотографию в траурной рамке? А умирать – это долго? Сколько придется лежать там внизу, чувствуя невыносимую боль?
И вдруг все изменилось. Аммиак выветрился из легких. Земля показалась близкой и нестрашной. Воздух стал упругим, словно спортивный батут. Он замедлил падение, дав сгруппироваться, согнуть ноги в коленях и приготовиться к приземлению.
Кто сказал, что седьмой этаж – это высоко?
Почему упасть с него – значит, разбиться насмерть?
Мягкий удар, и она на твердой почве. Стоит на четвереньках, упираясь руками в усеянную весенним мусором землю.
С минуту Женька тупо разглядывала комочек розовой жвачки. Он лежал на земле, среди мелких обломков бетонных плит. Потом появилась боль. Осколок бутылочного стекла впился в подушечку большого пальца. Эта боль и заставила ее прийти в себя. Она подняла голову в тот момент, когда рядом легко приземлились темные тени преследователей.
Все-таки их было четверо.
Ей хотелось вскочить и бежать – удачное приземление, казалось, утроило силы. Но бежать было некуда. Женька находилась точно в центре квадрата, образованного серыми силуэтами.
– Цела? – голос показался знакомым. – Я – Марта. Помнишь меня?
– Марта?
От облегчения у Женьки перед глазами заплясали белые светлячки. Вместо жуткого оборотня, или на худой конец – оборотня в погонах, перед ней стояла ее недавняя знакомая. Шелковое платье сменил черный костюм, напоминавший экипировку японских ниндзя. На ногах замшевые полусапожки без каблука, ухоженные руки спрятаны в кожаные перчатки с отрезанными пальцами. На плече серебристая эмблема – заключенная в круг ломаная линия, напоминающая одновременно кошачий профиль и силуэт крыла летучей мыши – тускло поблескивает в темноте.
– Ну тихо, тихо! – Марта притянула ее к себе и обняла. – Испугалась? Все хорошо. Ты молодец.
Тугой шарик, росший в груди весь день, неожиданно лопнул. Внутри стало горячо. Из глаз хлынули слезы. Она ревела. Ревела, как последняя малолетка. Громко, со всхлипами и завыванием.
– Я же говорила, не надо ее пугать! – услышала Женька сквозь собственные рыдания голос, принадлежавший очень недовольной девушке. – Зачем ты полез за ней на лестницу?! Еще и за штаны схватил?
– А что, нужно было на танец пригласить? – огрызнулся невидимый парень за спиной. Ровесник. Или немного старше.
– Стоп разборки! – скомандовал мужской голос. – Нам пора уходить. Скоро здесь будет охрана.
– Ты как? – Марта взяла Женьку за плечи. Заглянула в ее мокрое лицо. Ласково отодвинула челку со лба. – Ничего не болит? Руки? Ноги?
Тело гудело после падения, но боли не было. Даже порез на пальце не давал о себе знать. Женька замотала головой и украдкой огляделась.
По правую руку от нее стояла девушка лет пятнадцати.
