не лез. Горячий он ещё.
«Зачем посылать «горячего» на такое ответственное задание? Остудили бы сначала хорошенько», – подумал я, погружаясь под слова ротного в сладкую дрёму.
На аэродроме царила суета. Несколько десантных рот грузились в ИЛы -76МД, но мы направились прямиком к простому ИЛ-76. Ротный уверенно лавировал между контейнеров, БээМДэшек, а мы, как привязанные, шли за ним. Вот и наш самолёт. Эта модель военно-транспортного самолёта могла вмещать до ста сорока пяти десантников, но кроме нас в нём никого не будет.
Прыгать придётся не в рампу, как обычно, а в два потока через боковые двери с интервалом в три секунды. Мы с «первым» прыгаем в середине.
Я снова начал дремать. Сквозь дрёму я слышал, как через некоторое время наш ИЛ вырулил на взлётную полосу, взлетел, затем круто накренившись на правый борт, повернул на Смоленск. Мерное гудение четырёхмоторного могучего красавца убаюкивало, а удобное, рассчитанное на дальние перелёты, откидное сиденье ещё больше располагало ко сну. Мне этот самолёт нравился больше, чем АН-12, с которого я десантировался только однажды. Во-первых, ИЛ-76 турбореактивный, прямое расстояние от аэродрома под Минском, до места высадки за Смоленском преодолеет минут за двадцать, так что и подремать толком не успеешь, во-вторых, у этого самолёта герметична не только кабина пилотов, но и грузовой отсек, где в данный момент сидели мы. В случае разгерметизации, все мы могли оставаться спокойными, так как каждое кресло было снабжено маской с кислородным питанием.
Единственное, к чему я не в состоянии привыкнуть в ИЛ-76, это сирена. Короткая сирена, означавшая «приготовится», способна разбудить даже тех, кто спит мертвецким сном. С ней ещё можно было смириться, она рявкает и смолкает. А вот сирена «пошёл», ревущая до тех пор, пока последний десантник не шагнёт за порог, просто вынимала мне душу. Как только последний боец нашей роты обопрётся на небо своим парашютом «арбалет-2», сирена в самолёте стихнет. Шагнув из самолёта на высоте тысяча-тысяча двести метров с парашютом «арбалет-2» легко можно пролететь больше десяти километров. Именно это нам с «первым» предстоит сделать. Пока рота будет кружить и петлять в воздухе, демонстрируя своё умение управлять парашютом, мы с «первым» должны по волнистой линии сместиться немного в сторону от основной группы.
Над боковыми дверями загорелись жёлтые фонари, подсказывая солдатам, через какие двери им идти на выход. Для тех, кто задремал и не заметил фонарей, коротко рявкнула сирена. Ещё через несколько секунд, под аккомпанемент сумасшедшей, истошно орущей сирены, загорелись зелёные фонари и бойцы устремились к выходу. Когда пришла моя очередь, я, обняв небо руками, шагнул наружу. Через секунду мощный шлепок воздушного потока, идущего от самолёта, наподдал мне в спину. Я начал маневрирование, стараясь отлететь от «первого» подальше. Чем больше будет расстояние между нами, тем больше шансов, что наши парашюты не помешают друг другу при раскрытии. Планируя в сторону
