бог изволит вас видеть; я здесь услышал такую диковинку про него, что чуть не пуще всего, что явно явилось». На основе этого загадочного высказывания Петра Н. И. Павленко делает следующее предположение: «Не подразумевались ли под “диковинкой” полученные царем сведения о том, что Алексей предпринимал шаги к тому, чтобы из Неаполя бежать в Швецию и добывать престол при помощи войск Карла XII? Догадка на этот счет подтверждается донесением барона Герца, руководителя шведской делегации на Аландском конгрессе, в котором он сетовал на то, что с отдачей Алексея в руки Толстого и Румянцева упущена возможность получить выгодные условия мира».
Не выясненными остаются и многие вопросы, связанные с доносом на царевича его возлюбленной Ефросиньи. Что заставило ее свидетельствовать против него: страх за свою жизнь или другие мотивы? Неясно и происхождение этой женщины: есть сведения, что крепостная Вяземского была финкой. Неизвестна дальнейшая судьба как самой Ефросиньи, так и рожденного ею от Алексея ребенка: родился ли он мертвым, умер ли после рождения или… был при рождении убит?
Несомненным является только то, что смерть Алексея не разрешила волновавшего Петра вопроса о своем преемнике. Дело в том, что его сын от Екатерины, объявленный им наследником, умер вслед за Алексеем в 1719 году в четырехлетнем возрасте. А поскольку, по словам современников, «царица вследствие полноты вряд ли в состоянии будет родить другого царевича», проблема престолонаследия вновь встала перед российским монархом с особой остротой…
Трон по завещанию
По преданию, во время отпевания в Троицком соборе малолетнего царевича Петра Петровича среди гробовой тишины вдруг кто-то крикнул царю: «Петр, твоя свеча погасла!» Действительно, мужская линия Романовых была близка к пресечению. В живых оставался только сын царевича Алексея – малолетний Петр Алексеевич. Однако царь не мог, да и не желал допустить его восшествия на престол. Он не питал особой любви к внуку, считая, что характером и способностями он может пойти в своего отца. Петр не желал признавать в нем свое «семя», опасаясь предательства – по принципу «яблоко от яблони»… В этой ситуации необходимо было найти новое, нетривиальное решение династической проблемы.
Нужно сказать, что поисками такого решения Петр начал заниматься задолго до потери наследников. Как государь, который большую часть своей жизни проводил в военных походах и кампаниях, он осознавал, что подвергается опасности и рискует внезапно погибнуть на поле брани. Петр понимал, что на случай таких непредвиденных обстоятельств должно иметь какой-то документ или завещание, регламентирующее порядок престолонаследия. О его готовности к такому повороту событий может свидетельствовать одно очень загадочное происшествие, связанное с неудачным для российской армии Прутским походом.
А дело было так. 7 июля 1711 года немногочисленные русские войска перешли границу Молдавии, но
