с силой оттолкнулся палками и крупным, размашистым шагом заскользил по дороге, которая вела на станцию.
Станция была тихой, безлюдной. Маленькие домишки наперебой дымили трубами, и этот дым, поднимаясь в небо, застилал вставшее около часа назад солнце.
В медпункте никого не было, кроме низенькой и полной рыжеволосой женщины лет пятидесяти, в зеленом халате. Женщина, вероятно уборщица, протирала тряпкой стеклянный шкафчик с разнокалиберными пузырьками.
– Куда? – крикнула она ввалившемуся Митьке. – Рано еще…
Митька хмыкнул и спросил:
– А ежели вот… помрет человек от болезни?
– Черт его не возьмет, поди, за полчаса-то, – отрезала женщина и полезла в шкафчик.
Митька еще раз хмыкнул и неуклюже повернулся к двери.
– Куда? – опять крикнула женщина. – Пришел – жди. Сядь вон там, на табуретку. С температурой, что ли?
– Ага, с температурой, – промямлил Митька.
– То-то, гляжу, потный весь. На вот градусник пока. – Женщина взяла из стакана, стоящего в шкафчике, термометр, подала Митьке. Тот сунул его под мышку, уселся на табурет.
Женщина стала протирать спинку кровати, на которой позавчера лежал Смирнов.
– И что за больные только нынче пошли! – пожаловалась она. – Тот нервный, другой нервный… слово прямо нельзя сказать. Ты вот тоже – сразу назад. А чего, спрашивается, пошел? Раз больной, сиди и жди доктора. Здоровье – это для человека самое главное. И кто бы позволил тебе уйти с температурой-то?
В коридорчике медпункта кто-то застучал дверями. Женщина выпрямилась, нахмурилась, бросила на Митьку сердитый взгляд:
– Ну вот, опять Елена Степановна раньше времени… Видно, усмотрела из квартиры, что больной заявился. И откуда вас только несет. Тот больной, другой больной… Подумали бы, вас много, а она одна. Она девчонка еще хлипенькая…
– Нам девчонку и надо… Зачем нам старуху-то? – заявил вдруг Митька.
– Ох ты… гу-усь! – грозно сказала женщина, и в это время зашла Елена Степановна.
– Кажется, больной пришел, Татьяна Павловна?
– Вон он, – махнула женщина своей тряпкой так, словно хотела швырнуть ее в Митьку.
– Курганов! – тревожно воскликнула Елена Степановна, оборачиваясь к Митьке. – Что с вами? Укол беспокоит?
– Беспокоит, – подтвердил Митька.
Елена Степановна пробежала в свой кабинетик, стаскивая на ходу шубку. Уборщица вышла.
Краснова вернулась уже в халате, в такой же белой косыночке. Из того же стакана в шкафчике взяла градусник, торопливо начала стряхивать его.
– Так что же с вами… Курганов? Сильно беспокоит?
– Сильно. Круги перед глазами. Голова кружится. Прилечь бы…
– Так как же вы один… на лыжах?! Ложитесь вот сюда, – показала она на кровать.
Митька
