громаднейшая баня! Охренеть… Я ходила по холлу, трогала всё, до чего могла дотянуться, словно пытаясь насытиться этой роскошью, и чуть не ревела от зависти. Да-а-а… Это вам не тот стянутый тросами, растрескавшийся барак из красного кирпича, куда весь общажный массив ходил мыться по субботам. Это просто сказка какая-то…
На втором этаже находилась бильярдная и две спальни с громадными кроватями. Они казались такими уютными и удобными – не то, что моё кособокое кресло-кровать. Из-под нереально мягких шерстяных покрывал сверкали хрусткие белоснежные простыни. Я присела на краешек постели – матрац упруго спружинил, приглашая лечь, и меня сразу потянуло в сон. Ленка плюхнулась рядом, раскинула руки:
– Шикарно, правда? А ты ехать не хотела! Будешь за целку свою держаться – так всю жизнь и проведёшь в жопе общажной, не посмотришь, что такое настоящая жизнь! Кобыря-а-ака!
Она схватила меня за плечи, повалила рядом с собой.
– Ну, чего ты молчишь? Классно же, а?
От прикосновения к прохладной постели я покрылась мурашками, почувствовала, как напрягается грудь.
– Классно. – Голос не послушался, получилось, что я сказала это одними губами. Я закрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы, и повторила: – Классно, Лен.
Она коснулась моего остро торчашего соска. Я подумала случайно, но пальцы её тут же сжались, теребя его, поигрывая. По животу, спине и рукам пробежала новая толпа мурашек. Я не знала, как реагировать, поэтому просто осталась лежать с закрытыми глазами.
– Кобыркова, Кобыркова… Цены ты себе не знаешь. Были бы у меня такие сиськи… – она задрала мою водолазку, обнажая грудь. – Ненавижу свои тощие. Жизнь вообще несправедливая сучка – одним третий размер, другим минус первый. – Она попыталась уместить грудь в ладонь, уминая её в пальцах. – Шикардос, охренеть же можно… Ну почему я не мужик, а? – Приподнялась вдруг на локте и прильнула к соску губами.
Читала я как-то в «СПИД-инфо» о том, как на зоне женщины трахаются с женщинами. У них это называется как-то, типа, «полизухи», что ли. Ещё там писали, что, выйдя на свободу, многие бабы так и не могут перестроиться обратно на мужиков…
Между тем, Ленка смело целовала, покусывала мою грудь и, кажется, не собиралась останавливаться. Было больновато, но, блин, на удивление приятно! Только не понятно – а мне-то что делать? Обнять её в ответ? Это казалось такой глупостью, что я продолжала лежать как бревно, боясь шелохнуться.
– Кобыркова, а может, ну их нахрен, мужиков? Давай станем лесбиянками? Я, чур, активная! – Смеясь, она оторвалась от одной груди и, навалившись на меня, прильнула ко второй, одновременно поставив колено между ног.
– О-о-о, это я вовремя…
Ленка, запрокинув голову, рассмеялась:
– А то! Иди сюда! Смотри, какая вкусняшка.
Меня будто ужалили. Я отпихнула её, лихорадочно одёрнула водолазку и села,
