для мытья своего немецкого «фольксвагена». Насос тоже был немецкий – фирмы Кarcher. В гаражах считалось: раз немецкое – значит, сделано без дураков.
Вчера Виталик одолжил «Керхер» у Сереги за символическую плату – три баклажки пива и один пирожок. Баклажки они тут же с Серёгой и раскупорили, а пирожок разломили по-честному пополам.
– Зверь-машина, – сказал Серёга, – ты на окно не вздумай направлять.
Виталик постеснялся сказать, на что он хочет направлять. Сказал, что хочет смыть осиное гнездо с балкона, а боится подступиться.
– Осиные гнёзда из бумаги, – со знанием дела сказал Серёга. – Срежет, как бритвой. Два мгновенья – наших нет. Это подключаешь к водопроводу, а это – к электричеству, в розетку. Не перепутай, а то ток по проводам потечёт разбавленный и по телеку только «Давай поженимся» будет идти.
Они посмеялись по поводу разбодяженного тока и наскоро допили последнюю баклажку.
Принеся «Керхер» домой, Виталик правильно его подключил: то, что надо – к водопроводу, а то, что положено – к электричеству. Жену Лену проинструктировал, как включать и выключать. Щёлкать строго-настрого приказал только по взмаху его руки, а если руки будут заняты и будет шумно, то покажет взглядом.
Представив, как летели комья грязи из-под гусениц его военной машины, Виталик предвидел, что сопутствующих эффектов будет немало. Он разделся до трусов и обручального кольца, а ноги вставил в резиновые боты своей тёщи. Потом подумал чуть и снял всё остальное, оставив только боты. Лена отвернулась, как бы целомудренно.
После этого Виталик – можно сказать, во всеоружии – полез в туалет, сунул шланг с форсункой в унитаз и дал Лене команду, почему-то одними глазами: «Давай!»
Эффект превзошёл даже воспоминания армейской службы.
Унитаз заревел непривычным для унитаза реактивным рёвом, задрожали сопутствующие унитазу трубы. Через мгновение Виталик был весь в некоей субстанции, которую сантехники уклончиво называли илом. Лена испугалась и щёлкнула выключателем, но Виталик повернул к ней лицо со светящимися белками глаз и заорал страшным голосом:
– Я кому сказал – давай!
Назад дороги не было, теперь только вперёд! Виталик вошёл в азарт, как тогда на учениях, когда командир их машины (секретной, как читатель помнит) лейтенант Боря Куроедов кричал, целясь в перископ: «Виталя! Сейчас мы им прям в очко и забубеним! Заряжай двенадцатый…» Нет, автор тут не может полностью воспроизвести команду, чтобы читатель не догадался, о какой секретной машине идёт речь, так как это до сих пор военная тайна. И так уже многовато сказал. А Виталик-то подписку давал…
Шланг извивался и рвался из рук, но Виталик настойчиво подавал вперёд по сантиметрам.
Наконец что-то произошло со струёй – она перестала отдавать назад и вся теперь уходила в унитаз. Ушёл куда-то в глубь дома и гул.
– Есть очко! – объявил Виталик, – Кажется, пробили.
