как оруженосца.
– Заело, шеф, – сокрушался старик, любивший вставлять странные словечки из своих видений.
Латы были только что из химчистки. Возможно, именно по этой причине хрустящие свежестью крепления не поддавались.
Позвали слесаря, местного, из замка. Как и всякий слесарь во все времена, тот пришел сильно пьяным.
– Там уже празднуют вовсю, – недовольно ворчал слесарь.
Слесарь провозился возле герцога минут двадцать, но максимум, что он смог сделать, это поднять забрало. Герцог смотрел в себя. От нервного перенапряжения его косоглазие стало невыносимым.
– Ах, опустите обратно, – хотела было воскликнуть Доротея, но, как девушка воспитанная, воздержалась.
Старик Дитрих и слесарь стояли перед упакованным герцогом и синхронно чесали затылки.
– Ну, что я могу сказать, – задумчиво произнес слесарь, обращаясь к старику Дитриху, – хотите, спереди вырежу ему технологическое отверстие?
И с этими словами он достал из-за спины гигантские ножницы по металлу, невесть откуда взявшиеся в шестнадцатом веке. Герцог инстинктивно прикрыл свой пах железными перчатками.
– Ты чего, шельмец, он же тебе не шпроты, – решительно возразил старик Дитрих.
Доротея перестала вся гореть, встала из красивой позы и взяла с полки томик Овидия, «Ars amandi» (у герцога была потрясающая библиотека, девять тысяч титулов).
– Разогреюсь пока, – объяснила собравшимся Доротея, показав на Овидия.
Она вернулась в постель и раскрыла книгу.
– Если сроки имеют значение, а в этом случае они, очевидно, имеют значение, – поправился слесарь, заметив внезапно побагровевшее в гневе лицо герцога, – я вижу лишь одно разумное решение: скинуть его сиятельство с башни для механического разоблачения из оных лат.
Пьяные слесари в Древней Пруссии всегда изъяснялись высокопарно.
Герцог, в железобетонных ступнях которого от пота уже образовалось два маленьких озера, в знак согласия кивнул.
Старик Дитрих и слесарь взяли герцога с двух сторон за латы и, размахнувшись, выкинули его через бойницу в башне.
Внизу раздался нехороший лязг. Старик Дитрих и слесарь выглянули наружу.
Напротив башни на площади гуляла веселая толпа. Народ праздновал бракосочетание любимого герцога.
Гуляющая толпа обступила тело беспомощно распростертого рыцаря. Его упаковка была не нарушена. Лишь в одном месте слегка погнулся шлем. Герцог внутри жалобно простонал.
– Ишь ты, прямо Кощей Бессмертный, – по-доброму поглумился над работодателем старик Дитрих и добавил: – При папашке-то его, Фридрихе, умели вещи делать, чистый металл, никакого ГМО.
– Ну, видимо, это надолго, – меланхолически произнесла Доротея, снова покинула брачное ложе и вернулась туда с полным собранием сочинений Софокла.
В те годы оно еще не было утрачено.
И чего только
