рыболова. И этому самому правителю все будет позволено. Так?
– Именно так.
– А король подумал о том, что это может привести к тирании? Когда-то очень давно Архипелаги уговорились на правление трех Советников и принца как раз таки за тем, чтобы не соединять власть в одних руках, – Лум досадливо поморщился. Все это казалось ему непонятным. – Светломорье снова вернется к тому, отчего с таким трудом удалось уйти.
Нений смотрел куда-то поверх Лума, и по его надменному лицу блуждала снисходительная усмешка.
– И кого же Аларих думает посадить наместником? Обычного человека?
– Нет, – коротко ответил Нений. – Меня.
– Ах, вот оно что… – и наставник смолк.
– Я видел здесь троих юношей. Это и есть будущие советники?
– Они самые, – кивнул Лум. – Арвельд Сгарди родился в рыбацком поселке на Северном архипелаге. В семье было пятеро детей, и мы уговорили родителей отдать его нам. Учили телохранители королей. Морехода зовут Флойбек. Мать его умерла при родах, а отец, лафийский лоцман, скончался от морового поветрия. Мальчика забрал дальний родственник, привез сюда, а потом и сам обосновался на Храмовой гряде. У чародеев учился Гессен. О нем мы вовсе ничего не знаем, даже настоящего имени. Еще младенцем его подкинули к дверям монастыря на островке близ Лакоса, монахи и дали ему это имя.
– Судьбы советников часто похожи, – заметил Любомудр. – Должно быть, им исполнилось восемнадцать?
– Семнадцать, а Гессену чуть меньше.
– Надеюсь, юный возраст не станет помехой.
– Не станет, поверьте. Они достойны. – «Если только ты не решишь обойтись без них».
Любомудр кивнул. Кажется, он не ожидал, что беседа окончится так скоро и просто.
– Что ж, тогда смута в Светлых морях скоро подойдет к концу, и на Лакосе появятся новые правители. А с ними придет и новое время.
– Да будет так, – ответил Лум. Он сидел, сгорбившись, и водил глазами по строчкам, начертанным королем, который еще недавно казался ему последним оплотом правды в Светломорье.
В затылок дунул холодный ветер. Наставник зябко поежился и встал, собираясь идти в монастырь. Огляделся.
Нения и след простыл.
IV
От жарившейся рыбы в избушке было горячо и чадно. Флойбек, насвистывая, заворачивал разрубленные бруски в листья папоротника и выкладывал на противень.
– Хороший улов, – сказал он, обернувшись.
– Не жалуемся, – ответил Ревень, лукавый старый добряк, слывший на острове колдуном. – С утра на Белом утесе рыбалил. Думал, вы придете.
– Учеба, – коротко сказал Арвельд. Ревень единственный в поселке был посвящен в тайны монастыря.
Старик с пониманием кивнул и вернулся к починке сети, краем глаза наблюдая за Арвельдом.
– А вы что-то невеселы, сударь мой, – вполголоса обратился он к мальчику. – Случилось
