утонул саксонский посланник Кенигсек. Однако труп несчастного был найден только осенью. В бумагах покойного были найдены адресованные ему любовные письма Анны Монс, изобличающие ее в неверности к Петру, а также ее медальон.
Сохранилась романтическая легенда о поведении Петра I, уличившего Монс в измене, записанная женой английского резидента леди Джейн Вигор (Рондо) в 1730 году: “Петр заплакал и сказал, что прощает ей, поскольку также глубоко чувствует, сколь невозможно завоевать сердечную склонность, ибо, – добавил он, – несмотря на то, что вы отвечали обманом на мое обожание, я чувствую, что не могу ненавидеть вас, хотя себя я ненавижу за слабость, в которой повинен. Но я заслуживал бы совершенного презрения, если бы продолжал жить с вами. Поэтому уходите, пока я могу сдержать свой гнев, не выходя за пределы человеколюбия. Вы никогда не будете нуждаться, но я не желаю вас больше видеть. Он сдержал свое слово, и вскоре после этого выдал ее замуж за человека, который служил в отдаленном крае, и всегда заботился об их благополучии.”
На самом деле все было совсем не так. С конца 1703 года по приказанию Петра Анна и ее сестра Матрена находятся под домашним арестом. Им запрещено ездить даже в кирху. А в Преображенском приказе до 30 человек сидят по “делу Монсихи” и дают показания о том, как Анна злоупотребляла доверием царя. У Монсов были отобраны палаццо и деревни в Немецкой слободе; движимое же имущество и драгоценности были им оставлены. В заточении отчаявшаяся Анна, стремившаяся вернуть Петра, занимается гаданием и приворотом. На нее доносят. Однако царь прекратил процесс, который, как говорил панегирист Петра Гюйсен, в других государствах повлек бы за собой жесточайшее наказание. Вообще некоторые историки обращают внимание на слишком мелкую месть Петра Анне. Тот же Евгений Оларт заключает: “Глубоко должен был любить красавицу-немку этот жестокий человек, чтобы наказать ее за измену только заточением в собственном доме”.
Дом арестантки Анны Монс посещает приятель Кенигсека прусский посланник Георг Иоганн Кайзерлинг, сначала на правах друга, а затем пленяется ею и заручается ее согласием выйти за него замуж. В их отношениях много романического. Кайзерлинг обратился к Меншикову, через которого надеялся получить разрешение Петра на брак. Меншиков потребовал письменные прошения от Кайзерлинга и Анны Монс. Получив их, Петр самолично приезжает к Монс, говорит, что у него тоже были серьезные намеренья относительно их общей судьбы, что он хотел видеть ее государыней, а она прельстилась Кайзерлингом – этим хромым и старым человеком. Но Анна была непреклонна в своем желании выйти замуж за пруссака. Раздосадованный Петр отбирает у нее свой портрет с бриллиантами и бросает ей в лицо: “Чтобы любить царя, надо иметь царя в голове!”
Через некоторое время на дипломатическом приеме Петр остановил Кайзерлинга с гневными словами: “Как вы могли обманным путем обольстить женщину, которую я люблю и относительно которой у меня были самые серьезные намеренья?”
