тяжелый вездеход остановился у ворот дома и, изрыгнув в небо фиолетовый дым, заглушил мотор.
Майбо выскочил навстречу грозным гостям и заискивающе заулыбался, едва первый из них выбрался из кабины.
Покачавшись на стальной гусенице, полицейский посмотрел по сторонам, затем спрыгнул на подмороженную землю и с удивлением уставился на Майбо, словно вовсе не ожидал увидеть здесь живое существо.
– Небось река уже встала? – спросил Майбо, все так же кланяясь и презирая себя за этот трусливо дрожащий голосок.
– С чего ты взял? – словно нехотя спросил полицейский.
Вслед за ним на землю спрыгнули еще пятеро. Трое из них оказались на другой стороне вездехода и недолго думая стали мочиться на стылую землю, паря, словно горный гейзер.
«Хоть бы попросились в туалет, свиньи», – подумал Майбо, а вслух произнес:
– Дак вон на гусеницах ледок битый – тонкий, прозрачный. Стало быть, речка встала.
– А ты кто такой? – спросил один из полицейских, с серебряными погонами профитцера и пышными седыми усами.
– Я хозяин дома – Майбо Розенфельд.
– Розенфельд? Это что за фамилия такая? Ты кто, лотаргеец?..
– Да ну что вы, ваша честь! – не на шутку перепугался Майбо. – Какой же я лотаргеец? Я такой же маливан, как и вы.
– Маливан, говоришь? – продолжал наседать профитцер. – А почему на тебя донесли, если ты маливан?
– На меня никто не доносил, ваша честь, это я сам позвонил…
– Сам позвонил?
– Да точно, сам, – сказал вышедший из-за машины высокий человек с погонами гроссфитцера. Он отливал дольше всех и поэтому присоединился к остальным с небольшим опозданием.
– Прошу вас к моему дому, – не своим голосом проблеял Майбо и склонился в низком поклоне перед самым старшим.
– Ладно, разогнись. Мы же народная полиция – окружные шерифы, пришли тебя защищать.
– Да, ваша честь. Спасибо, ваша честь, – бормотал Майбо, продолжая кланяться и неловко – задом распахивая перед полицейскими ворота.
Войдя во двор, бригада полицейских сразу же разбежалась по всем его закуткам, держа наготове армейские пистолеты и имея в запасе тяжелые дробовики. Выезжая на такие операции, полицейские вооружались особенно хорошо.
– Прошу прощения, ваша честь, он в доме – в прихожей лежит, – с глупой улыбкой сообщил Майбо. Ему не нравилось, что полицейские хозяйничали в постройках и переворачивали там все вверх дном.
– Один живешь или с хозяйкой? – словно не слыша реплики Майбо, спросил гроссфитцер.
– С хозяйкой, ваша честь.
– С хозяйкой, – повторил полицейский. – А как хозяйка – хороша собой?.. – Только тут надменный гроссфитцер соизволил посмотреть на перепуганного хозяина дома.
– Дак не жалуюсь, ваша честь.
– Ну, надеюсь, и мне жаловаться не придется, – произнес полицейский и довольно заулыбался, видя, как бледнеет Майбо, и без того
