Мешающие ему, как ни крути, дышать и спокойно «контактировать» грудной клеткой, через слои одежды, с внешним миром. Не позволяя раскрываться во всю ширь и весь обхват. Давя и покалывая, и словно сужая ее, тем самым.
Изъяв его своей правой рукой, придержав картину левой, Влад швырнул «тубус» в сторону Никиты, и как это ни странно, вообще ни странно, от демона к демону все-таки, попал. «Приземлив» и «заземлив» его, прямиком на стол, почти не зацепив компьютер и совершенно не коснувшись самого парня. Проконтролировав лично весь его «полет». От лестницы до гостиной, и фактически – ее конца, чуть не долетая окон.
– Можешь начать с этой «филькиной грамоты», «писака», – фыркнул беззлобно, но с отвращением и некой неприязнью шатен и вернул полотно в обе руки, отстраняясь от лестницы совсем, уходя наверх. – И «бумагомарака», естественно!
– Только, если ты мне поможешь… – крикнул ему вслед Никита и переключился с «текстовика» компьютера на «мессенджер» своего серого телефона. В таком же сером и матовом чехле. Параллельно – «принимая» левой рукой «черновик» и отходя к камину, концентрируясь на «верном направлении» и «посыле». А как дошел, выбросил их в огонь.
Тут же приседая у него на корточки и вороша черные головешки углей, с обугленными светло-коричневыми поленьями, черной металлической кочергой. «Осыпая» и «смешивая» их с «бело-черными ошметками» от листов, словно снегом «окропляя» черную и грязную землю. Правой же рукой строча сообщение в общий, с Александром и Егором, чат: «Блудный сын вернулся и… Не один!».
Глава 2
– Новый скандал и новая рана. Новый порез и новая пуля. В сердце и навылет…
Подогнув ноги под себя, и сев «по-турецки», в некую позу «лотоса». Перед зеркалом во весь рост, светло-коричневого шкафа-купе, сидела среднего роста худощаво сложенная миловидная брюнетка. Шелковая черная пижама, состоящая из топа на тонких лямках, до талии, и шорт до середины бедра, выгодно оттеняла ее бледную алебастровую кожу. Но и не только ее, а и всю ее комнату.
На «фоне» светло-коричневой деревянной мебели, что преобладала. Вроде, письменного стола, с кучей полок, «окаймляющих» его. Забитых под завязку книгами. Стол так же был в этом не обделен. И ломился от «учебного» и «не учебного» материалов, разноцветной и разномастной канцелярии. Становясь еще одним шкафом, только книжным. Из которого, вот-вот и «польются» знания. Кровати и тумбы под телевизор, которого не было. Да она и не горела желанием им пользоваться, если бы он был. Тумбой, с позолоченными металлическими ручками, и зеркальными дверцами, она тоже не пользовалась. И на «контрасте» со светло-зелеными обоями и темно-зеленым ковром с мелким ворсом. С белым потолком и зеленой матовой люстрой по середине, с белым холодным светом. С белыми пластиковыми окнами…
Она была «этаким» черным пятном. «Грязью» среди «травянистого поля». «Каплей чернил» на «зеленом листе». И даже черный пластиковый стул на колесиках и серой металлической ножке не спасал. «Примыкая»
