если меня к такому даже не приучили? Я чистила зубы, но далеко не ежедневно. В детстве у меня часто был отвратительный налет и ошметки еды на зубах. Я вообще удивляюсь, как я умудрилась не остаться с гнилым ртом, ведь регулярно я стала умываться только лет с двенадцати, когда меня начали обижать за это в школе.
Настя жестко схватила мою руку и поволокла к своей машине. Там все еще мирно спал Алеша, но она не собиралась его тревожить, хотя, если бы ей понадобилось, то сделала бы это с легкостью, потому что забота о других редко вставала на первый план, когда дело касалось ее желаний. Настя открыла багажник и достала оттуда целлофановый пакетик, в котором были зубные щетки, мыло и паста.
–Так, – заявила она строжайшим тоном, – сейчас будем умываться. И я твоим родителям пропишу нагоняй за то, что они тебя к этому не приучили. Держи синюю, – сказала Настя, протягивая зубную щетку, – это Викина, только ей не говори, – ехидная довольная гримаса показалась на ее лице, – и пошли умываться.
Я сделала то, что велела эта девушка, и мы пошли на пляж. Было противно и стыдно чистить перед ней зубы, но ради пляжа я и не на такое была готова.
–Так, Лиска, – говорила Настя, пока мы шли к заветному месту, – тебе, конечно, еще только пять лет, но тебе не кажется, что уже пора ходить не в трусиках, а в купальнике? Девочки в твоем возрасте так и ходят.
О, Анастасия, не будь дурой! У этих девочек есть нормальные родители! А моим наплевать. Так бы сказала я ей сейчас, но тогда я лишь стыдливо молчала, уткнувшись мелкими глазками в зеленую тропинку, и чувствовала себя виноватой. А спутница моя продолжала:
–Я не понимаю, почему родители тебе не купят хотя бы один купальник? Нет, я поговорю ними.
Я бы хотела посмотреть, как эта девица будет отчитывать моих предков. А еще я бы хотела купальник. Думаете, мне не было стыдно ходить на людях в трусиках? Позже воспитание и обстановка сделали свое дело, и я стала считать, что такой детский нудизм в порядке вещей, продлилось это лет до десяти, когда у меня уже начала виднеться грудка, а я продолжала плескаться в Волге в одних трусах. Но тогда еще моя голова немного соображала, и я мечтала о розовом купальнике, как у всех девочек моего возраста. Только вот родителям моим было вовсе не до детских желаний.
Мы пришли на пляж. Хотя было еще только утро, но народ уже заполнил поверхность постепенно нагревающегося песка. Чем больше было людей, тем сильнее стыд сверлил мой мозг: мне казалось, что они все смотрят и смеются надо мной, над девочкой в трусиках. За все годы я часто ловила на себе недоумевающие взгляды взрослых по поводу моего вида на общественном пляже, со временем даже к ним привыкла, но тогда еще было стыдно. Еще мне показалось, что Настя тоже стыдилась являться со мной в таком виде в людное место. Эта девушка вообще была очень сильно подвергнута зависимости от чужого мнения, поэтому мое общество ее тогда очень угнетало. И каждый раз в последствии, когда мы ездили на дачу вместе, она негодовала из-за того, что отец так и не купил мне купальник.
–Так, Лис, – строго инструктировала она, – ты либо слушаешься меня, либо нет. Я сейчас пойду плавать, а ты плескайся тут у бережка. Если я увижу, что ты делаешь
