– убей стража, пройди за Врата, ну а я пойду следом за тобой. В дальнейшем, я клянусь, все сделаю сам – ну, после того, как ты откроешь наши Врата, разумеется… По рукам?
– Подожди.
Таранос остановился и недовольно покосился на своего спутника.
– Мы же не знаем, куда попадем, если пройдем дальше, чем хранятся сокровища, разве не так? – заговорил Арес, тщетно пытаясь скрыть волнение. – Врата охранялись и, конечно, не использовались много лет.
– Так нынче обучают Хранителей Ключа? – презрительно фыркнул Таранос, оглядываясь вокруг (уже было совсем светло) и на всякий случай все-таки накидывая на голову капюшон черного плаща. Теперь, если бы кто-нибудь увидел его сзади, то запросто мог бы принять за ходячий гроб. – Любые Врата ведут в мир смертных – Дилан. Именно поэтому и здесь, и там попеременно возникают только одни Врата. То есть если мы пройдем через их дверки, – он указал вперед, – то появимся где-то у Врат Заката в Дилане.
– Если так, то как же мы попадем обратно? – Аресу совсем не хотелось задерживаться в мире смертных. – Ведь скоро Врата поменяются местами, а Ключа от Врат Рассвета у нас нет…
– Не забывай о том, что окажется у нас в руках. Пойдем.
И Таранос, не слушая дальнейших возражений, направился вперед, уверенный в том, что Арес пойдет за ним. Его расчет оказался верен – Арес не мог позволить себе столь долгие отговоры. В конце концов, его гордому статусу должна быть свойственна решительность. Может, он и клял про себя тот миг, когда согласился посодействовать Тараносу, но, как и впрямь не уставал повторять себе Арес, поворачивать назад было уже слишком поздно. К тому же, Таранос утверждал, что последует за ним во Врата Рассвета. И даже если он этого не сделает, то Арес окажется в еще более выигрышном положении – просто откроет своим Ключом Врата Заката, пройдет обратно и забудет обо всем этом. Ведь страж Рассвета будет убит, а, значит, не сможет помешать ему вернуться. Что касается прочего – нужно просто надеяться и верить, что эта авантюра не изменит Градерон к худшему. Иначе задолго до того, как Руэдейрхи вынесет ему приговор, Арес умрет от мук своей собственной совести – а она у него, в отличие от Тараноса, действительно была.
Арес поморщился, когда прямо на него упал солнечный луч. Это был всего второй раз, когда он видел все при свете дня. И Арес знал, чему он отдает предпочтение. Белая каменная площадь, на которой возвышались огромные золотые Врата, и раскинувшийся впереди город выглядели, по его мнению, просто нелепо и даже как-то неприлично. Золотые лучи солнца надоедливо резали глаза, не привыкшие к естественному свету, нагло падали на любую подвернувшуюся им деталь и дотягивали ее до уровня им подобной, так что все вокруг было ослепительно-ярким. Впрочем, население Эндерглида это явно устраивало, так как вместо того, чтобы хоть как-то скрасить это темными постройками, оно отдавало предпочтение исключительно светлым, бледным цветам. Колонны на площади и вовсе были белыми. При виде их Ареса и Тараноса передернуло с совершенно
