style="font-size:15px;"> – Верно. С истиной мы разобрались, не так ли? Поговорим о справедливости, – Руэдейрхи с видимым усилием поднялся на ноги. Несмотря на то, что он был еще молод и строен, на ногах он чувствовал себя неуверенно – уже много лет ходьба давалась ему с немалым трудом.
Повернувшись спиной к Аресу, правитель Градерона устремил взгляд вперед. Там, за его троном, всегда струился неясный свет. Руэдейрхи, беседуя со своими подчиненными, любил за ним наблюдать.
– Этот человек напал на Врата Рассвета, – сказал он. – Он сам в этом признался.
– Да, повелитель, – не мог отрицать этого Арес. – Но позвольте мне напомнить, что два месяца назад имело место быть такое же нападение, и вы…
Руэдейрхи поднял руку, призывая Ареса к молчанию, и тот умолк.
– Я прекрасно помню об этом, – произнес правитель Градерона. – Я оправдал его. Равно, как и многих других. Я чувствую, ты в недоумении, Арес. Что ж, разреши объяснить тебе разницу между их поступками.
Он снова подошел к трону и сел, подперев рукой щеку.
– Ты же наверняка помнишь, чем закончилась история с Бринном, которого ты изволил упомянуть.
– Он сказал, что не желает больше находиться в Этериоле, – кивнул Арес. – И вы велели мне приказать стражам Заката, чтобы, когда Врата снова появятся в Градероне, они позволили ему пройти через них.
– Да. Мне не нужны неверные. Мне нет дела до высших законов. Если он не собирается служить мне, пусть убирается в Дилан и не чинит более неприятностей Эндерглиду, – Руэдейрхи едва заметно вздохнул.
– Теперь ты понимаешь меня, Арес? У Бринна была цель. Он напал на Эндерглид, потому что хотел покинуть Этериол. А другие? Одни ненавидели людей Эндерглида, потому что они навредили им или их семьям. Другие мстили за нападения на наши Врата. У многих были свои причины, Арес. И сколь они ни были бессмысленны с моей точки зрения, я не могу препятствовать свободным людям. Я все могу простить, но не безрассудную ярость без единой причины. Этот человек, которого только что увели, сам признался, что он не хотел покидать Этериол. Он напал на Врата забавы ради, просто чтобы выместить свою глупую, беспочвенную ярость. Это достойно презрения. И пока я правитель Градерона, я буду карать такие поступки.
Теперь, стоя на холме, с которого можно было заметить раскинувшийся поодаль Галикарнас, Арес размышлял о том, что, пожалуй, именно эти принципы – истина и справедливость – не дают Руэдейрхи в открытую разобраться с Эндерглидом. Должно быть, у него не было веских причин для этого. Что ж, если все пройдет как надо, они с Тараносом изменят положение вещей… Таранос был прав – в случае успеха у Руэдейрхи не будет повода гневаться на них.
– Арес! Эй!
Арес вздрогнул. Он уже забыл, когда его последний раз звали таким воодушевленным криком. Он оглянулся и с некоторым даже восторгом увидел несущегося по холму Тараноса. Ему и во сне не могло присниться, что он увидит своего товарища с такой радостной физиономией, да еще и размахивающего на бегу рукой
