Леди Тилни как раз элапсирует туда из 25 декабря 1929 года, 9 утра, – пробормотал он. – Вот бедняжка, даже Рождество дома не смогла справить. Они всегда дают ей с собой керосиновую лампу. Послушай, что здесь написано:
12.30. Леди Тилни в хорошем настроении вернулась из 1852 года, при свете керосиновой лампы она связала двух шерстяных поросят для рождественской ярмарки, которая пройдёт в этом году на Крещение под названием «Жизнь в деревне».
Он повернулся ко мне.
– Шерстяные поросята! Ты себе представляешь? Ей грозит остаться на всю жизнь заикой, если ты вдруг возникнешь перед ней из ниоткуда. Мы правда пойдём на это?
– Из оружия у неё только вязальный крючок, кончик у которого скруглён, если я правильно помню.
Я склонилась над хронографом.
– Итак, сначала год. 1852, значит, я начинаю вот с этого колесика, правильно? MDCCCLII. А февраль согласно кельтскому календарю будет четвёртым месяцем, нет, то есть, третьим…
– Что ты творишь? Сначала следует перевязать твою рану и спокойно обо всём поразмыслить!
– Но у нас нет на это времени, – сказала я. – Вот этот рычаг, правда же?
Лукас боязливо заглянул через моё плечо.
– Не так быстро! Все данные должны быть выверены с чрезвычайной точностью, ведь иначе… – у дедушки снова был такой вид, будто его вот-вот стошнит. – К тому же, никогда не держи хронограф в руках, а не то ты унесёшь его с собой в прошлое. И никогда не сможешь вернуться обратно!
– Как это случилось с Люси и Полом, – прошептала я.
– В целях безопасности отправим тебя туда лишь на три минуты. Например, с 12.30 до 12.33. В это время она, по крайней мере, уже спокойно сидит здесь и вяжет своих поросят. Только не буди её, если леди Тилни вдруг уснула, а то, мало ли, вдруг у неё сердце не выдержит…
– Но тогда это значилось бы в хрониках, ведь так? – перебила я. – Леди Тилни показалась мне довольно-таки крепкой дамой, такая в обморок не упадёт.
Лукас перенёс хронограф к окну и поставил его за занавеской.
– Здесь мы можем быть уверены, что ты не налетишь ни на какую мебель. Да, и убери этот насмешливый взгляд. Тимоти де Виллер однажды приземлился прямо на стол, да так неудачно, что сломал ногу!
– А вдруг леди Тилни как раз подошла к окну и мечтательно разглядывает ночной пейзаж? И я вовсе не шучу, дедушка.
Я осторожно оттолкнула Лукаса, встала на колени перед хронографом, открыла створку, которая располагалась прямо под рубином. Величина проёма точно подходила для моего пальца.
– Погоди! Но твоя рана!
– Перевяжем её через три минуты. Мы увидимся очень скоро! – сказала я, глубоко вздохнула и с силой прижала палец к игле. Появилось хорошо знакомое головокружение, и пока светился красный свет, а Лукас говорил «Но я же хотел ещё…», всё расплылось перед моими глазами, и я почувствовала, что приключения продолжаются.
Глава четвёртая
Хроники Хранителей
18 декабря 1745 года
Армия якобитов уже
