я – тот мужик, что сбил тебя, и ты похож на моего погибшего брата»? Да парень просто пошлет его куда подальше, посчитав психом, и будет абсолютно прав!
Нет, нельзя позволять себе надеяться, нельзя думать о несбыточном счастье… Он уже давно не ребенок, он взрослый человек и должен вести себя по-взрослому.
Мотоцикл парню он отдаст, точнее, тот может запросто сам забрать его, но вновь встречаться… нет, не стоит. К чему лишний раз бередить старые раны?
…Кай сбежал из больницы ровно через неделю, наплевав на незавершенное лечение. Ему не терпелось встретиться с братом.
За время, проведенное в стенах лечебного учреждения, парень уже успел узнать, что погибший в той аварии, которую он помнил все еще несколько смутно, действительно был, и даже сообразил, кем он был; узнал, насколько страшным было происшествие, и, думая о том, что пережил брат, просто сходил с ума.
Ему хотелось как можно скорее встретиться с ним, со Стефаном, хотелось воскликнуть, закричать, что он жив, сообщить ему как можно быстрее… И, вместе с тем, он колебался. Брат его, конечно, был сильным мужчиной, как морально, так и физически, но все-таки такое потрясение могло сказаться на нем весьма негативным образом, а зла Стефану парень не желал.
Надо было все продумать, все подготовить, надо было осторожно, аккуратно подвести брата к этой встрече, к этому известию… он, правда, пока не знал, как сделать это, но был уверен, что что-нибудь придумает.
Он узнал, нахальным образом забравшись в интернет, что брат открыл мототрек и сразу понял причину, по которой он это сделал. Однако, прочитав о дурной славе этого места, мысленно не одобрил его открытие.
На мототреке под названием «Мертвая петля» люди гибли куда чаще, чем на обычных гоночных трасах, зачастую калечились, получали серьезные травмы, и владельцу этого места уже не единожды делали замечания, но… Стефан О’Ши всегда выходил сухим из воды.
По большому счету, никаких особенных претензий предъявить ему и не могли – он никого не заставлял, не принуждал, не сажал насильно на мотоциклы, он просто предоставлял возможность поучаствовать в опасной гонке, честно предупреждая, что дело это рискованное. Люди соглашались, люди шли на это, рисковали жизнью и здоровьем исключительно по своей воле – формально Стефан был здесь совершенно ни при чем.
И, тем не менее, Каю это не нравилось. Это не было похоже на Стефана, не было типично для него, это казалось каким-то криком души, жестом отчаяния, какой-то невнятной местью всем и каждому вокруг за гибель брата.
Но это же глупо. Парень тяжело вздохнул и, поморщившись, коснулся собственных, еще немного ноющих ребер.
Итак, из больницы он сбежал и благополучно вернулся в свою квартиру, убедился, что на работе к нему не имеют никаких претензий (он попросил, чтобы туда сообщили о несчастном случае), и теперь мог всецело погрузиться в составление своего плана.
План, впрочем, составляться не желал категорически, и все, что мог придумать парень – это заявиться в офис брата напрямую, чтобы побеседовать с ним откровенно. Можно
