этим все понятно. За них я спокоен, пусть себе на лифте катаются, вверх-вниз, я же пройдусь, прогуляюсь. Кабинка слишком тесная, там развернуться негде, а раз уж я решил позволить загнать себя в ловушку, то хоть сам выберу каковы ее размеры, – пробормотал он, прислушиваясь к слабому шуму, доносящемуся как раз оттуда, где фантазия рисовала лифт в темноте.
Звук становился отчетливее, подозрительный, будто бы шаги, но слишком уж робкие, вялые какие-то, неуверенные. Они не приближались и не удалялись. Кто-то топтался на месте? Переминался с ноги на ногу? Нервы? Возможно.
Глава 8
Колоритный персонаж, ничего не скажешь, тот из-под простынки! Мужчина, на вид лет сорока плюс минус два-три года, худой, нет, неимоверно худой, по такому можно строение человеческого тела изучать без плакатов и наглядных пособий. Хрупкий на вид, казалось, дай ему в руки что-нибудь тяжелое, да хоть чемодан среднего размера, так он попросту сломается, ровненько так, пополам. Все худое будто высохшее: тело, конечности, лицо, черты лица. Даже редкие волосы и те казались таковыми исключительно из-за того, что слишком тонкие, если не сказать, худые.
Болезненная бледность, подчеркнутая прогрессирующей дистрофией. Жидкая спутавшаяся шевелюра. Обтянутые кожей острые скулы. Оттопыренные и торчащие в стороны локаторы-уши, что просвечиваются на свету. Бесцветные глаза, лишенные не только пигмента, но и выражения. Уже этого достаточно чтобы чувствовать к данному индивиду устойчивое омерзение, а ведь можно еще вспомнить, что тот недавно выбрался из-под простыни. Жуть!
Наверняка этот субъект и сам понимал, какое производит впечатление на окружающих. Более того, оно его вполне устраивало. Нравилось ему читать отвращение на лицах случайных людей, упивался он этим, чувствовал какое-то особое наслаждение.
Так и в тот раз. Уже несколько минут пустые бесцветные глаза буравили безучастным взглядом свою новую жертву. Похоже, она мало его интересовала, во всяком случае, как человек, как женщина. Бесцветные глаза на долю мгновения задержались на округлости груди, лишь немного прикрытой откровенной блузкой, кажется, в них вспыхнул слабый отблеск желания, но нет, мигнули они и тут-таки вновь утратили всяческую осмысленность.
Скоро тому надоело пугать потенциальную жертву одним только своим видом. Угловатая, обтянутая полупрозрачной кожей голова кивнула, будто упала. Такие же бесцветные, как и глаза, худые губы прошептали несколько невнятных слов и растянулись в подобии улыбки.
Немного помолчав, он стер с лица слабый намек на эмоцию, отступил на пару шагов, остановившись на границе света и тени. Окинул взглядом ее, свою жертву. Отошел еще назад, во тьму, подтянул к себе металлический столик на колесах. Подобную передвижную мебель используют официанты, чтобы развозить еду изголодавшимся постояльцам отелей, вот только вряд ли в тот раз там было что-то вкусненькое.
Немая сцена. «Худой» наклонился
