не беленный потолок, пока псих, весь измазанный в крови, с чавканьем глотал куски. Да-да… Именно глотал. Жрал, если быть совсем уж точным – судорожные глотательные движения были видны очень четко. Виктор чуть не блевонул – всякого повидал на этой работе, но такого…. Ком подступил к горлу, стало дурно.
Из кабинета выбежал Миха и остолбенел, мгновенно изменившись в лице.
– Т-твою налево! Че з-за херь? – от перепуга капитан начал заикаться, испуганно таращась на кровавую картину, будто завороженный не в состоянии отвести взгляд.
– Миха, бегом к Сергеичу, зови его. А я щас.
– Ага, – кивнул дежурный, выходя из ступора. – Только в туалет заскочу.
А ненормальный продолжал жрать бомжа, отрывая зубами плоть, крутя головой, помогая себе тем самым, будто бездомный пес. Все вокруг было в крови – видать первым укусом повредил артерию, потому как фонтан был изрядный.
Виктор отвел взгляд от кровавого зрелища и, придерживаясь за стенку, отправился в свой кабинет, где в сейфе лежало его табельное оружие. Достав из древнего еще советского несгораемого шкафа ПМ и магазин к нему, капитан тронулся обратно к «обезьяннику», по пути встретив мокрого Миху и рассерженного полковника.
– Тащ плковник, я вам честно говорю, – оправдывался капитан, проводя ладонью по мокрому лбу.
– Щас посмотрим! – Гаркнул на него раздраженный Смирнов. – А ты, Никитин, тоже видел, как один задержанный жрет другого?
– Так точно. Так и стоит эта картина перед глазами. Да вы сейчас сами все увидите… Миха, ты че мокрый?
– Проблевался…
Первое, что бросилось в глаза полковнику это то, что ненормальный больше не грыз бомжа – просто сидел рядом на корточках весь в кровище, уставившись своими глазюками в одну точку. Но как только начальник отделения в сопровождении дежурного и оперуполномоченного зашли в помещение, где располагался «обезьянник», окровавленный ненормальный оживился и тут же поднялся на ноги. Сделав несколько довольно неуклюжих шагов в их сторону в попытке дотянуться до людей, он протягивал запачканные руки сквозь прутья, через которые растекалась лужа крови, соединяя воедину и без того огромное количество алых капель на полу. Псих…. А псих ли это? Внешне он был вполне нормальным, хотя…. Виктор присмотрелся к глазам этого странного человека – и снова почувствовал тошноту. Зрелище было столь отталкивающее, что кожа покрылась мурашками. Глаза словно застилала мутная пелена, и теперь они стали поблеклыми, будто обесцвеченными… безжизненными. Виктор еще не знал, что он впервые заглянул в глаза нового мира.
Бомжара, весь залитый кровью, словно алой краской, так и лежавший на спине посреди кровавой лужи, неожиданно дернулся, словно от разряда тока. Сначала Виктор подумал, что ему показалось, но затем рука дернулась весьма определенно, а после и вовсе подранок, все еще оставаясь лежать, просто повернул голову, продемонстрировав изъеденную шею и половину
