и край полога колыхнулся. – Я за одеялом, спать пора.
Звуки пения у костра смолкли, и ничто не нарушало тишины, кроме сонного фырканья лошадей, шагов дежурных, охраняющих лагерь, и звуков ночного леса. Как всегда перед сном, Артем и Кая сели у костра, он – с книгой, она – с блокнотом и карандашами. Никто здесь не возражал, главным было вести себя тихо, чтобы не потревожить спящих.
Артем с облегчением отказался от чтения учебника об электричестве в пользу книг, полученных от Дали в Северном городе. Дав себе честное слово вернуться к физике позже, он с головой ушел в новые волшебные миры. Сейчас он как раз читал про один из них. Планету, на которой происходило действие «Соляриса», почему-то оказалось проще представить, чем, например, атмосферу «Трех мушкетеров» или романов Тургенева, к тому же Артема поразила идея разумного океана.
– Кая, – шепнул он, отрываясь от чтения, – люди летали в космос, до того как… все случилось?
– Угу, – отозвалась она, продолжая рисовать, – дедушка говорил, что да. Ты же слышал о спутниках там, наверху?
– И они видели другие планеты?
– Ну, наверное, какие-то видели.
– И встречали там кого-то разумного?
Кая пожала плечами:
– Не думаю. В смысле… Мы бы об этом точно знали.
Артем замолчал, глядя вверх. Прямо над ним, холодные и любопытные, мерцали белые звезды – он насчитал шесть штук. Каждая из них могла иметь свою историю вроде той, которую он читал прямо сейчас. На каждой мог существовать разумный океан – сейчас или когда-то давно. Теперь было не узнать.
– Интересно, – прошептал он, – где-то, ну хоть где-то и с кем-то… случалось то, что случилось с нами? Если твой дедушка правду говорил про то, что планет – бесконечно много?
Рука Каи замерла над листом. Он обернулся и увидел, что и она тоже смотрит на звезды.
– Не думаю, – наконец сказала она. – В смысле… Звучит очень утешительно, и именно поэтому, думаю, это неправда.
Артему показалось, что она хотела добавить что-то еще, но Кая промолчала. Захлопнув блокнот, она упруго поднялась на ноги, отряхнулась:
– Пойду спать. До завтра.
– До завтра. – Артема тоже клонило в сон, но он остался сидеть у костра. Ему не хотелось ложиться рядом с ней и засыпать вместе. Пару раз они ложились одновременно. После ночевок в палатке по очереди ему казалось, что это будет так тепло, так уютно… Но почему-то, вслушиваясь в тихое дыхание Каи и пытаясь угадать, спит она или притворяется, он чувствовал себя еще более одиноким, чем когда засыпал один.
Почитав еще немного, он уже собрался последовать за ней, как вдруг заметил четвертушку бумаги, видимо, выпавшую из Каиного блокнота. Ему показалось, что бумажка пуста, но он все же наклонился и поднял ее, перевернул… И увидел портрет, нарисованный с большой точностью. Смеющиеся глаза, жесткий рот, едва заметные светлые шрамы на лице, темные волосы.
Кая, должно быть, потратила несколько вечеров на то, чтобы нарисовать
