уже практически мертвые тела, которые вытаскивали “с того света” в самый последний момент. Дару было интересно выполнять их просьбы, а значит, Он позволял им быть Связанными действительно вызывающей уважение Связью. Когда обезумевшие от страха люди принялись вонзать в их сердца кинжалы и сжигать их на кострах, наши сородичи, с которыми это проворачивали, лишь смеялись. Даже если к этому времени они и не проживали достаточно лет, чтобы Жизнь ушла из них, как уходила из всех людей на этой земле, то она уходила из их тел именно в эти моменты. Жизнь чувствовала, что лезвие, пронзающее сердце насквозь или огонь, пожирающий их плоть, не граничит с теми условиями, в которых Жизнь соглашалась оставаться с человеком. Значит, Жизнь уходила.
В этот раз Джессамина все же улыбнулась.
–Вот только какого же было удивление людей, когда они поняли, что лезвие не убивает, а костер не сжигает.
Девочка читала об этом, но мать рассказывала чересчур сказочным и таинственным голосом.
–А лишь вызывает смех…
–Дар все равно оставался с ними, да?
–Да. Страх людей, переливающийся в желание избавиться от причин этого страха, не заставил Дар встать на сторону людей. Каким бы образом они не пытались убить нас, Дар все равно оставался с нами. А значит, даже если Жизнь и покидала их, про существование никто ничего не говорил.
–Но ведь…
–Но ведь не со всеми же Дар был Связан настолько крепко, – Джессамина понимала, что хотела сказать девочка. – А значит, когда страх нашего Рода перешел из замков, в которых о нас знали лишь немногие, во дворы, в которых слухи ходили куда быстрее, затронул этот страх не только тех, с кем Дар “стоял” на расстоянии вытянутой руки.
–Я слышала, что люди начали убивать сами себя.
Джессамина рассмеялась.
–Ну, это конечно, правда, но совсем в другом контексте. Когда страх нашей Семьи вытек наружу из дворцов, в которых мы до конкретного момента были почетными гостями, обычные люди, на тот момент крестьяне и другие слои общества, начали уничтожать всех, кого хоть как-то подозревали в причастности к Дару. А, значит, страдали и те, кто даже не подозревал, за что его сжигают. Людей, способны лечить других, только потому что знали медицину, травили собственными же травами… Тех, кто чересчур хорошо сражался в битвах, боялись и их убивали во сне. Теперь те, кто раньше вызывал уважение, теперь вызывал страх. Страх, что рядом с обычными людьми, рядом, буквально за спиной, всегда есть кто-то, кто владеет чем-то действительно отделяющим его от остального человеческого рода. Страх вызвали мы. Род и Семья. Страдали же от этого не только мы… – Джессамина взяла пару секунд продышаться. – И тем не менее, наш Род тоже успел “прохудиться”.
–Я слышала, что Дар предавал тех, с кем когда-то Связывался… – девочка скрытно подняла взгляд кверху. Так обычно делали, когда обращались к Нему.
Или когда отвечали на Его слова…
Сейчас
