Фил называл его Сержантом за определенное сходство с реальным человеком и никогда никому о нем не рассказывал. Но что означали слова «этот парень в опасности, присмотри за ним», так и осталось непонятным.
02
Утро. Паша потянулся в своей кровати, протер глаза и привычным жестом нащупал на тумбочке свои очки. В общем-то, по квартире, где он прожил всю жизнь, можно было передвигаться хоть с закрытыми глазами, настолько все было привычно и на своих местах, но наличие дяди Билли все же вносило свои коррективы.
Толкнувшись сперва в туалет (блин, занято), он умылся, почистил зубы, затем посмотрел на свою слабо пробивающуюся щетину. А, ладно, каждый день бриться – эстетизм, а все эстеты – сами знаете, кто. Вышел на кухню и брякнулся на табуретку, глядя на суетящуюся у плиты мать. Скоро они расстанутся, и очень надолго…
– Сынок, ты не забыл, что мы сегодня уезжаем?
Сегодня? Как – сегодня? Он был уверен, что до отъезда еще несколько дней! Какое сегодня число? Он что – перепутал?
– Дяде Билли оформили на работе выезд на сегодня, пришлось даже билеты менять, – продолжала мама, – Мы вчера тебе говорить не стали, ты выглядел таким уставшим.
Что? Но почему? Это настолько неважно, что ему и знать не надо?
Паша ошеломленно рассматривал предложенную ему яичницу с кусочками обжаренного хлеба.
Они ведь даже с мамой так ни о чем и не поговорили! День – ночь, туда – сюда, то работа, то еще что-то, вот и всё…
– Мама, я…
– Лейла, ты гиде? – донесся из глубин квартиры недовольный голос.
– Иду, иду! Ты ведь придешь на вокзал проводить нас, сынок?
Мама мимоходом взъерошила ему волосы и выбежала из комнаты.
Паша вздохнул, через силу проглотил последний кусок яичницы, запил чаем, который почему-то не лез ему в горло. Потом оделся, молча протиснулся мимо раскорячившегося с чемоданом на весь коридор дяди Билли, подхватил свою сумку и вышел из квартиры.
На улице ветерок разгонял по небу редкие дождевые облака, но выглядело все как-то хмуро и уныло. А может быть, это просто так казалось одному Паше, а для других было все нормально. Навстречу попадались какие-то знакомые и полузнакомые люди, кто-то приветственно махал ему рукой.
В соседнем дворе возле своей «четверки» с раскрытым капотом стоял Фил и прислушивался к звуку мотора. В машине играло радио, передавали, судя по всему, смелую авторскую трактовку «Волшебника Изумрудного города»:
«Ветры злые налетели,
Да с Техасской стороны,
И умчали нашу Элли,
Лишь мелькнули хагены!»
– И тут им навстречу – мурмырдокская хрюря! – пробормотал Паша, вспомнив предыдущее творение авторов развеселой радиостанции.
– О, Пашка! Вот ты где! А я тебе вчера звонил-звонил, какой-то мужик все время говорил, что тебя нет. Это тот самый немец, что ли?
«Вот уж точно – хрюря, – Паша без особой радости посмотрел на своего бывшего одноклассника Владика, – Сейчас опять своей
